– Я завтра уезжаю.

– Я знаю.

– Так я и думал, – сказал Вард, направляясь к комоду.

– Я видела сегодня твоих лошадей.

Он медленно кивнул.

– Я хотел сообщить тебе раньше, но до вчерашнего дня я точно не знал, что поеду.

– Почему? – спросила Сирена, глядя на его отражение в зеркале.

– У меня были на то причины. Во-первых, из-за тебя, во-вторых, из-за Перли. Она меня беспокоит. Она слишком много пьет, и мне сказали, что она не может заснуть без дозы морфия. Эту гадость надо запретить, вместо того чтобы продавать в каждой аптеке.

– Она взрослая женщина. Ты же не можешь ей в этом помочь.

Губы Варда искривились в усталой улыбке.

– Я бы сумел сделать для нее кое-что, но я никак не могу заставить себя.

– Ты имеешь в виду – жить с ней? – Сирена медленно повернулась к нему.

– Жить… или окончательно порвать. Иногда мне кажется, что взять на себя ответственность за нее будет едва ли не большей жестокостью, чем расстаться с ней раз и навсегда.

– Она спасла тебе жизнь.

– Только какой ценой… – вздохнул он и обхватил голову руками.

Сирена подошла к кровати и стала снимать покрывала.

– Ты надолго уедешь?

– Нет. Всего на несколько недель.

– А что, – спокойно, как только могла, спросила Сирена, – что делать мне в твое отсутствие?

– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь поехать со мной?

Он уселся в кресле, чтобы снять ботинки. Сирена пытливо смотрела на него.

– Нет, конечно, нет.

– Жаль. Я бы не отказался от такой компании.

– Да уж конечно.

– Если ты не желаешь ехать, тогда тебе, похоже, не остается ничего другого, кроме как ждать меня здесь.

Я оставлю тебе кое-какую мелочь на еду. Так что можешь валяться целыми днями в постели и толстеть.

Сирена с тревогой взглянула на него, но в его словах не чувствовалось ничего, кроме юмора.

– Заманчивое предложение.

– Это уж точно. Если я не перестану об этом думать, тогда, может быть, я вообще никуда не поеду.

– Сомневаюсь. – Сирена улыбнулась. – А ты не оставишь мне ключ?

– От этих комнат? Это зависит от тебя самой.

– Как прикажешь тебя понимать?

– Я оставлю ключ, если ты не собираешься от меня запираться.

Сирена наклонила голову.

– Интересная мысль.

Вард поднялся и подошел к ней.

– Я об этом не думал.

Он взял у нее из рук подушку, которую взбивала Сирена, и крепко обнял ее.

– Скажи мне честно, ты боишься оставаться одна?

Отто прогнали. Перли сидела взаперти в публичном доме. Она не испытывала недостатка в провизии.

– Нет, нет, если ты задержишься не слишком долго.

– По-моему, – он поглядел на нее с притворной серьезностью, – я могу тебе это обещать. Сирене сделалось хорошо в его объятиях.

Лето в горах было таким коротким, что люди старались не терять напрасно ни одного дня. На окраине Криппл-Крика в новом парке целыми днями играли в бейсбол или устраивали скачки, на заброшенных ранчо проводили родео. Люди постарше развлекались на всевозможных встречах и собраниях с обязательным застольем, тех, кто помоложе, больше привлекали танцы, вечеринки и балы. Молодежь ходила в горы за цветами, устраивала пикники на пути к Пайк-Пику. Везде на глаза попадались многочисленные любопытные приезжие.

Четвертого июля, в День независимости, был устроен большой праздник с фейерверками. Оркестры из всех клубов и дансингов маршировали по улицам, украшенные красными, белыми и голубыми лентами. Любимым номером праздничной программы считался в городе парад цветов. Это представление любили в первую очередь за то, что в нем участвовали самые красивые девушки.

Во время шествия по улицам города проезжали коляски, экипажи и двухколесные велосипеды, убранные цветами и зеленью. Девушки надевали светлые платья мягких тонов и украшенные цветами шляпки. За ними шли мужчины в белых костюмах с черными жилетами и черными галстуками.

Сирена стояла у дверей «Эльдорадо» и глядела на праздничную процессию. Рядом находилась Консуэло, веселая собеседница, которая всегда могла посоветовать что-нибудь полезное. Разглядывая пеструю толпу, она пыталась отличить жен и дочерей владельцев приисков от прекрасных распутниц с Мейерс-авеню. Однако порою ей это не удавалось, потому что почти каждый экипаж сопровождали красавцы мужчины. А если кто-то из них успел выпить, это делало праздник еще веселее.

Дамы, проводившие зиму в Колорадо-Спрингс, ехали в украшенных геранью и барвинком фаэтонах, запряженных четверкой белых лошадей. Девочки из «Старой усадьбы», словно на тронах, восседали на обитых бархатом сиденьях легких двухместных ландо. Супруга одного из представителей золотой элиты ехала с двумя некрасивыми дочерьми в коляске, украшенной ноготками – самыми яркими, почти золотыми цветами, источавшими удивительный аромат. За ними следовала наездница на лошади, одетой в мантию из алых астр.