– Не желаешь? Ну и дурак!
– саркастически рассмеялся Брим.
– Да знаешь ли ты, что сделают Облачники с этими самыми женщинами и детьми в результате твоей капитуляции? Они отнимут у них свободу! А такие, как ты, поплатятся не только свободой, но и жизнью.

Мясистая физиономия Амхерста побагровела еще сильнее.

– Жизнью? Да как ты смеешь приписывать такое Лиге? Меня наградят как верного союзника, офицера КМГС.

– Как же, наградят - бластером в висок. Скоро увидишь, как твой "мирный" Негрол расправится с Флюванной и Бетой Ягоу. Контролеры хотят полной власти над тем, что считают своим; я сам видел, как они это делают. И первым делом они убирают предателей вроде тебя.

– Нет! Я не допущу подобных инсинуаций в своем кабинете. Молчать! Молчать!

– Правде рот не заткнешь. Облачники ко всякому делу подходят прагматически. Помнишь, как они резали крылья азурнийским узникам? Они это делали не из жестокости, нет. Просто крылатых людей легче охранять, когда у них нет крыльев. Почему же ты думаешь, что с тобой они обойдутся по-другому?

– Не желаю я больше этого слушать!
– завопил Амхерст.
– Не желаю! Слышишь? Лига мне доверяет и никогда не причинит мне вреда. Я их друг!

– Друг?
– безжалостно фыркнул Брим.
– У Контролеров нет друзей, кроме самих Контролеров. Поди угадай, на что способны безмозглые дураки вроде тебя, - проще от вас избавиться. Попомни мои слова, Амхерст: если твое желание сбудется, тебе не жить.

– Нет!
– пролепетал Амхерст.
– Нет! Негрол Трианский хочет мира! Не станет он нападать на Флюванну. Ты все врешь, Брим. Ты сам дурак!

– Может, ты и прав, Амхерст. Каждый подданный Империи имеет полное право строить из себя дурака на свой лад.
– Глядя на багрово-красного лидера КМГС, Брим понимал, что попал в точку. Страх перед боем у Амхерста пересиливал даже страх перед смертью. И если Пувис Амхерст так устроен, его сподвижники, видимо, работают так же.

В этом специфическом страхе Брим видел единственную надежду как для Империи, так и для себя самого. За этим он, собственно, сюда и пришел.

– Ну ладно, Амхерст, - сказал он.
– Не могу я торчать у тебя целый день. Хочешь сказать еще что-нибудь - говори. У меня есть дела поважнее, чем сидеть и болтать со ставленниками Лиги.

Амхерст из красного сделался белым.

– Ах ты, ничтожество, жалкий подонок. Как ты смеешь...

– Я многое смею. Это входит в мои обязанности. Амхерст сощурился, нервно ломая пальцы.

– Убить бы тебя за твою наглость, - еле слышно выдавил он.

– Хорошая мысль. Полагаю, у тебя не хватит духу сделать это самому?

– С-считай себя покойником, - прошипел Амхерст, явно не владея собой.

– Подумай хорошенько.
– Брим встал со стула и аккуратно поставил его на место у стены.
– Я стану чертовски неудобным покойником и для тебя, и для твоих шутов гороховых из КМГС. Убийство в нашей Империи пока еще считается преступлением, и те, кому следует, будут знать, где искать виновного.

– Мне ничего не грозит, - хвастливо заявил Амхерст.
– Я обладаю властью, которая тебе и не снилась.

– Возможно, что человека с твоими связями трудновато будет обвинить в убийстве - особенно если суд поведет честную игру в отличие от тебя. Но ты все равно ничего мне не сделаешь - по двум причинам.

– Это по каким же?
– ехидно осведомился Амхерст.

– Мне вспомнились кое-какие имена. Урсис и Бородов. Медведи. Они не станут играть по правилам. И если со мной что-то случится, ты будешь первым, за кого они возьмутся. Скажи, Амхерст, ты видел, как человека разрывают на части - ну, скажем, содескийские волки? Ник Урсис говорит, что это очень шумный и долгий процесс.

– На части?
– Весь гнев Амхерста как рукой сняло.

– Угу. Если меня кто-то хоть пальцем тронет, ты испытаешь это на себе. Можешь не сомневаться.

– Карескрийская дворняжка, - прошипел Амхерст.

– Лучше быть дворняжкой, чем простофилей, - бросил Брим, направляясь к выходу.
– До свидания, Амхерст. Не надо меня больше вызывать - я сам тебя вызову. Понятно?

– Я еще доберусь до тебя, Брим, - даже если это станет последним делом моей жизни.

– Поглядим. Но помни, если все-таки решишь попытаться: это и правда станет последним делом твоей жизни.

***

Как только Брим с Молдингом расположились в неуютном гостиничном баре, туда вошел придворный курьер. Сверившись с микродисплеем у себя на запястье, он направился прямо к ним.

– Господа, - сухо произнес он, - его высочество принц Онрад рекомендовал мне первым делом зайти в бар.
– В своей темно-красной форме и высоких сапогах, прямой как струна, он казался живым воплощением императорской власти. Открыв свой кейс из бордовой кожи, курьер достал два флотских приказа в специальных голубых с золотом конвертах, с легким поклоном вручил их адресатам и удалился. Его появление не вызвало в баре никакого интереса - должно быть, авалонские придворные курьеры регулярно посещают злачные места, особенно когда Онрад в городе.