Бхаджат потянула его за руку.

— Идемте в асьенду. Там есть аспирин.

— Нет. — Дэвид отошел от челнока на несколько шагов, чувствуя почву под ногами. — Нет, я хочу это увидеть. Я хочу посмотреть как взойдет солнце.

— Этого не будет еще много часов, — рассмеялась она.

— Мне все равно.

При свете звезд он едва мог разобрать выражение ее лица. Но в голосе ее звучала строгость и подозрительность.

— Пытаться убежать было бы глупо. Здесь на сто километров, а то и больше, нет никаких других зданий.

— А где Луна? — спросил, повернувшись вокруг своей оси, Дэвид.

— Она взойдет примерно через час.

— О. А вон та яркая, — показал он, — это, должно быть, «Остров Номер 1».

Она изучила его взглядом. Либо он в шоке от газа, либо пытается усыпить мою бдительность и подозрительность и сбежать.

— Вы не сможете оставаться здесь на всю ночь, — сказала она. — Другие все в…

— Почему бы и нет? — просто спросил он.

— Другие все в асьенде.

— Вот как? Они все уже бывали на Земле. А я нет. Она прекрасна!

— Вы родились в Селене? — спросила она.

Дэвид покачал головой. Головная боль уже проходила.

— На «Острове номер 1». Всю жизнь провел на «Острове номер 1». Вплоть до последних нескольких недель.

— Вам действительно нужно пройти в дом, — настаивала она.

— Не хочу. Я всю жизнь провел в одном гигантском доме.

Бхаджат не имела при себе оружия.

Он намного здоровей меня, и в хорошей форме. Она с миг прикидывала соотношение сил, а потом пожала плечами. Я всегда могу крикнуть охрану. Да и некуда ему тут бежать. Не очень-то он сможет спрятаться на этой пустынной равнине.

— Отлично, — согласилась она. — Зайдемте со мной в дом на несколько секунд, а потом мы можем прогуляться сюда и посмотреть, как восходит Луна.

Это произошло, конечно же, намного медленней, чем на «Острове номер 1». Дэвид с бахджат сидели на сладко пахнущей траве и наблюдали, как почти незаметно для глаза восходит Луна. Он слишком заблудился в новизне Земли, чтобы разговаривать. Но Бхаджат обнаружила, что она говорит без остановки, словно ей требовалось оправдаться, защититься перед ним, объяснить все случившееся.

— … это может показаться тяжелым, опасным и даже жестоким. Но мы не можем позволить Всемирному Правительству указывать нам. Мы должны обрести свободу!

— Но ведь Всемирное Правительство не диктатура, — ответил он, по-прежнему не открывая глаз от медленно восходящей Луны. «Она действительно похожа с виду на лицо! Черт меня дери!»

— Оно берет с нас налоги и ничего не дает взамен, — сказала Бхаджат. Оно превращает все в одинаково серое. Почему арабы должны одеваться как европейцы, которые одеваются как американцы, которые одеваются как китайцы?

— Так вы потому и угнали челнок — потому что вам не нравиться носимая вами одежда.

— А вы язвительны.

— Да, — признался Дэвид, оторвав внимательный взгляд от небес. — Но вы не очень реалистичны. Налоги Всемирного Правительства ниже расходов на вооружение, которые несли Ирак и другие страны до того, как появилось на свет Всемирное Правительство.

— Если налоги у нас ниже, то почему сейчас больше бедных, чем когда-либо раньше? Почему люди умирают от голода прямо на улицах?

— Потому что людей стало больше, — ответил Дэвид. — Какая сейчас численность населения в мире? Свыше семи миллиардов? Пока вы поддерживаете такой высокий темп рождаемости, вы двигаетесь к катастрофе.

— Я говорю об умирающих, — сказала Бхаджат. — О матерях, младенцах, стариках — умирающих с голоду по всему миру!

— Но в этом нет вины Всемирного Правительства.

— Конечно есть! Кто же еще виноват?

— Люди заводящие всех этих младенцев. Люди поддерживающие такой высокий уровень рождаемости.

— Они невежественны и напуганы, — сказала Бхаджат.

— Так дайте им образование, — возразил Дэвид. — И накормите их. Перестаньте зря терять время на угон космических челноков и держание людей заложниками.

— Мы не можем накормить. Богатые страны не делятся своим богатством. Ими вертят корпорации, так же, как вертят они Всемирным Правительством.

— Я видел все относящиеся к этой теме данные, — покачал головой Дэвид. — Я знаю расчеты. В мире недостаточно продовольствия для накормления людей. Его попросту нет. Даже если посадить всех на минимальную диету, его будет недостаточно — во всяком случае, семи с лишним миллиардам на этом не разгуляться. Голод неизбежен.

— Нет это не может быть правдой. Мы не допустим, чтобы это стало правдой!