– А теперь посмотрите сюда!
– говорит она.
– Вот это наш материал. Посуду делают на гончарном круге, у вас пока его нет, поэтому эти кружки я принесла с фабрики, чтобы вам показать.
– Она берет сверкающий коричневатой глазурью готовый образец и ставит рядом с неказистой сырой глиняной кружечкой.
– Видите, размером они не отличаются, только эта без ручек и по бокам нет улыбающихся чертиков.

Вот сейчас вы и долепите то, чего не хватает, и все будет в порядке.

Мальчишки глядят на бурую кружечку и сравнивают ее с ярким готовым кубком, на боках у которого, раздувая круглые щеки и прищурясь, в широкой улыбке, на них глядит добродушная рожица лешего.

Сравнивают и отворачиваются. Руководительница сказала, что они сделают что-то вроде этого. Шутить, конечно, можно, но надо меру знать.

– Все еще сомневаетесь? Посмотрите!
– Марута Сайва придвигает поближе пластмассовое ведерочко с водой, кладет на стол кусок фанеры и от большого кома отщипывает немного глины.
– Сперва делаем ручку!
– говорит она. а у самой пальцы быстро и ловко раскатывают по фанере глиняную колбаску, приподнимают ее и выпускают. Колбаска падает, один конец сплющивается, на другом образуется изящный изгиб.

И вот ручка уже прилеплена к банке, пальцы слегка обжимают и приглаживают места присоединения.

– А теперь - леший! Делаем щеки!
– И два шарика глины прижаты сбоку к кружке...

– Брови!
– Два тоненьких валика изгибаются над щеками...

– Глаза!
– Из-под бровей уже глядят два выпученных глаза, палочкой она делает в них по углублению, растягивает пальцами - получается прищур.

А один глаз, кажется, даже подмигивает...

– Рот!
– К нижней части кружки прилеплена колбаска в форме полумесяца...

– Нос!
– Палочка выдавливает ямку между глаз, пальцы вминают туда объемистый нос картошкой.

Ребята смотрят, незаметно для себя тянутся все ближе, кто-то уже встал со стула и оказался рядом с Сайвой. Ее пальцы творят чудеса. Движутся легко, словно играючи. Кружка, ком глины, палочка, кружка, ком... Временами рука делает движение к ведерку с водой. И из глины вырастает улыбающийся чертик, совсем как живой.

– Волосы и бороду делаем гребешком. Вот так.
– Сайва берет обычную расческу и проводит ею бороздки между рогами и на подбородке, затем ставит кружку на ладонь и высоко поднимает.
– Готово!

– Шесть минут!
– объявляет Киршкалн, глядя на часы.
– Преклоняюсь перед вашим талантом,

– Во сила!
– У кого-то восхищение переливается через край.
– Все равно как в цирке!

Сайва слегка рдеет от таких похвал.

– Скоро и сами сможете. За работу! Разберите подставки! Раздай!
– Она придвигает стопку фанерок ближайшему к ней воспитаннику.
– А теперь каждому по баночке и по комку глины.

Ребята не успевают ни запротестовать, ни пуститься в рассуждения, как перед каждым на столе уже лежат необходимые материалы. И сразу воцаряется напряженная атмосфера дела.

– Значит, сперва - колбаску.

– Нельзя ли и мне попробовать?
– подходит к девушке искренне заинтересовавшийся Киршкалн.

– Пожалуйста.

Пристроившись в конце стола, воспитатель, так же как его ребята, неуверенными движениями принимается раскатывать вязкую, приятно холодящую руки глину. А Сайва тем временем прохаживается вдоль стола и глядит, что выходит у ребят.

– Не так! Локти растопырь и действуй кончиками пальцев. И не жми так сильно.

Калме наклоняется к воспитателю и шепчет на ухо:

– Мне кажется, дело пойдет. Я опасалась, как бы ребята не начали дурачиться, но им просто некогда.

Марута, как я вижу, умеет обращаться не только с глиной, но и с людьми.

– Золотая девушка, - так же шепотом отвечает Киршкалн.
– Придется украсть ее с этой керамической фабрики.

Зумент нехотя тоже раскатывает на своей фанерке комок глины. До сих пор руководительница уделила его персоне внимания не больше, чем остальным. Это неприятно и оскорбительно. Если сейчас не дать почувствовать, что он личность незаурядная, то потом будет поздно. Когда Сайва подходит ближе, он улыбается ей и приятным голосом спрашивает:

– Вы, может, прилепите мне эту сосиеку?

– Ее надо прилепить не к вам, а к кружке. И самому. Возьмите.

Зумент берет банку, а Сайва, взглянув на скатанный им валик, сухо говорит:

– Слишком толстый и неровный. Посмотрите, как у других хорошо!

И она идет дальше.

Зумент скис. Неужели у чувихи на уме одна глина? Он глядит вслед руководительнице. Ножки хороши, и фигурка что надо. Еще немножко покатав глину, Зумент снова пристает с вопросом:

– А теперь как - в самый раз?