Она шла по улице, искала почтовый ящик. Он был просто предлогом. Ей хотелось пройтись по городу.

Она шла, оглядывая пустые витрины магазинов. У сберегательных касс очередь. Говорили, в кассах нет денег. Поэтому люди засуетились. Ей почему-то хотелось находиться среди людей, в центре этого непонятного напряжения. Она переходила с тротуара на тротуар, с улицы на улицу. И каким-то образом очутилась на железнодорожном вокзале. Тут все смешалось. Из города эвакуировали детей, много детей. Их разлучали с родителями. Все плакали.

Гюльназ с вокзала бросилась прямо в общежитие, бежала так, будто ее преследовал дракон, он гнался за ней по пятам. Это гнала ее тоска по Искендеру: увидеть его сейчас - и мир бы ей стал тесен. Она должна ему все рассказать, да и ему, наверное, есть чем поделиться с Гюльназ. "Он наверняка вернулся домой и ждет меня". Теперь она раскаивалась в том, что вышла из дому.

Еще в воротах общежития ей показалось, что Искендер вернулся и ждет ее. Он действительно ждал, спокойно стоял у окна и смотрел на нее.

– Где ты была, Гюлю?
– голос его дрожал, но был ласковым.

– Ходила в магазин за молоком.

– А почему не купила?

– Очередь, терпения не хватило.

На пересохших губах Искендера заиграла легкая улыбка. Гюльназ поняла, он ей не верит, но не хочет обидеть.

– Что с тобой, Гюльназ?
– он потрогал рукой ее лоб.
– Как-то странно ты выглядишь... Ты не больна?

Искендер задержал руку на ее лбу, и Гюльназ показалось, что только теперь она почувствовала ее тепло. В сердце она ощутила странную дрожь. Она не раз приникала к его груди, ласково гладила черные кудрявые волосы, но Искендер еще не был ей таким близким, таким дорогим. Да тут еще его теплая рука, прикасающаяся к ее лбу и волосам.

– Искендер!
– Она обвила руками его шею и зашептала: - Я люблю тебя... Ты понимаешь, люблю тебя!
– И прислонилась головой к его груди, замерла, чего-то ожидая. Ответа ли Искендера? Нет, она была уверена, что Искендер верит ей. Будто судьба их должна была решиться именно сегодня, именно в эти мгновенья. Она слышала, как билось его сердце. Понимала, что означают эти частые удары. Но Искендер молчал.
– Ты меня слышишь, Искендер? Я люблю тебя. Я так счастлива!..

Искендер по-прежнему молчал, Гюльназ сейчас отдала бы целую жизнь, чтобы услышать от него хоть одно слово, одно-единственное слово. Подняв голову, она посмотрела на него. В его спокойном взгляде карих глаз были озабоченность и какая-то колдовская таинственность. Волнение ли, страдание ли, страх, надежда - этого она сказать не могла. Все, вместе взятое. Когда все это успело поселиться в его душе? Сложный, противоречивый взгляд зрелого человека.

– Я это знаю, Гюлю, - он дотронулся холодными как лед губами до ее лба, но не поцеловал, просто постоял, будто хотел охладить ее пылающий огнем лоб.

– Говори, Искендер, говори... Я хочу слышать твой голос.

– Я сегодня записался в добровольческий батальон. С завтрашнего дня мы начинаем работать...

– А я?

Гюльназ и сама испугалась этого неожиданного возгласа. Искендер ответил не сразу:

– А ты должна вернуться в Чеменли, другого выхода нет.

– Мы опять возвращаемся к тому разговору?

– Ты же сама видишь, что...

– Да, я теперь все вижу, очень хорошо вижу. И поэтому надо раз и навсегда покончить с разговором об отъезде.

– Гюльназ!..

– Я же сказала, нет. Лучше ты расскажи мне, что это за батальон?

– Так ли тебе важно это знать?

– Важно, да еще как! Мне там работа найдется? Я буду стирать вашу одежду, штопать, готовить вам еду. Если готовить не смогу, буду мыть посуду. Я все готова делать, Искендер, возьми меня с собой, возьми...

Она была полна решимости, чуть ли не на коленях молить его, чтобы он взял ее с собой. Но, увидев, что Искендер глубоко задумался, на мгновение умолкла. В груди ее затеплилась надежда.

– Я боюсь за тебя, Гюлю! Ты - словно огонь!

Когда он заговорил, Гюльназ встрепенулась.

– Я тоже за тебя боюсь... Если хотя бы день не буду рядом...
– она не смогла закончить фразы.

Молчали.

Искендер, обхватив голову руками, о чем-то думал. Было видно, что он начинает сдаваться.

– Может, попросим, чтобы тебя взяли на курсы медсестер... Я сегодня слыхал, всего двухмесячные. Только что организовались.

Гюльназ и сама не заметила, как, услыхав эти слова, вскочила и очутилась в объятьях Искендера.

– Дорогой мой, родной, любимый!.. Какой ты хороший человек... Потому-то я и люблю тебя... люблю, люблю!..
– говорила она, покрывая его лицо поцелуями.
– Ах, как это будет хорошо, Искендер! Пойдем прямо сейчас... К кому мы должны пойти?

– Потерпи, я все узнаю...

– Когда ты узнаешь?

– Завтра.

– Почему завтра?
– заволновалась Гюльназ.
– Вдруг завтра будет поздно! Пойдем сейчас, Искендер, сегодня же!
– Она снова кинулась ему на шею, по-детски топнула ногой.
– Отведи, отведи меня туда! Прямо сейчас...