– В каком смысле? – Вопрос Савицкого прозвучал неожиданно для собеседницы.

– Я прочитал обвинительное заключение по делу… Почему вас все-таки сразу арестовали? Могли ведь и подписку о невыезде дать.

– Потому что я не местная! Без питерской прописки и не работаю нигде после того, как из «Ривьеры» уволили… Следователь сказал, что буду сидеть до суда – на всякий случай, чтоб не скрылась.

– Понятно.

– А насчет адвоката… Чем платить? Натурой? Так ведь не всякий ещё и возьмет! – Репина криво усмехнулась. – Выделили, конечно, какого-то дядечку… от государства, бесплатного. Но толку-то?

– Да, верно… Хорошо, я попробую что-нибудь придумать. В порядке, так сказать, взаимной услуги.

Фабула предьявленного Репиной обвинения сводилась к следующему. Некоторое время назад Лена, её подружка и пара молодых людей с уголовным прошлым и неопределенным будущим образовали то, что на юридическом языке именуется организованной преступной группой. Девицы шлялись по кабакам и дискотекам, «снимали» подвыпивших мужичков, угощали их всякой гадостью, а потом чистили у разомлевших кавалеров карманы. Если бедолага не хотел «отключаться» сам, на помощь охотницам за удачей приходили их мускулистые спутники – обычно, пары ударов по голове вполне хватало, чтобы без помех забрать все, что нужно.

Впрочем, применялась и более оригинальная схема. Девушки просили отзывчивого «клиента» присмотреть за их вещами и шли танцевать. Плясали долго, а вернувшись и решив припудрить носик вдруг обнаруживали «пропажу» из сумочки некоторой, подчас очень крупной, суммы денег. Начинался скандал, в нужный момент поблизости возникала все та же парочка молодых людей – и под напором возмущенной общественности жертва предпочитала отдать всю свою наличность, лишь бы избежать продолжения разбирательства в ближайшем отделении милиции.

Впрочем, длилось все это не так уж долго. Взяли Репину и её подельников с поличным , когда те сдуру и спьяну напоролись на «подсадных» оперов из районного управления. С доказательной базой у следствия все было в порядке, имелась даже негласная видеозапись, но…

В общем, у Савицкого имелись кое-какие основания для того, чтобы повторить:

– В порядке взаимной услуги…

– Взаимной?

Оперативник поднял глаза и прочитал во взгляде девушки такую мучительную борьбу недоверия с надеждой, что ему стало даже немного не по себе.

– Ты про господина Зайцева слышала?

– Про покушение? Да. Я тогда ещё там была… – Елена Юрьевна качнула головой в сторону зарешеченного окна. – На воле.

– Лена, я сейчас занимаюсь этим делом. Ты хочешь мне помочь?

– Хочу, – с готовностью кивнула собеседница. – А чем?

– Подумай. – Савицкий попытался придать лицу многозначительное выражение. Получилось не слишком убедительно, но Репина даже не заметила этого – она изо всех сил старалась понять, чего от неё хотят. – Подумай сама.

– Я же, вообще-то, не очень…

– Хорошо. Ты ведь знала Андрея Ивановича?

– Да, конечно. – Девушка отвечала сразу же, с готовностью – очевидно, так вести разговор ей было значительно проще.

– Когда ты его видела в последний раз?

– Вообще? Или… так? Близко?

Не совсем понятная интонация Репиной заставила оперативника на ходу перестроить сценарий беседы:

– Нет, об этом потом. Давай лучше с самого начала, уточним кое-что.

– Как мы познакомились, да?

– Правильно. Когда, при каких обстоятельствах…

– Ну, я тогда ещё на Энергетиков работала. – Елена Юрьевна щелкнула зажигалкой, прикурила очередную сигарету и выпустила под потолок красивую струйку дыма. – И Андрей Иванович как-то к нам заглянул, по каким-то своим делам. Антоша тогда, кажется, оборудование у него покупал, для казино.

– Антоша – это Полищук?

– Да, конечно… Потом, кажется, на Рождество, или на Новый Год, он меня с собой пригласил на банкет, в «Конти».

– Кто, Зайцев?

– Почему? При чем тут Зайцев? – Удивилась собеседница. – Антоша! В смысле, Антон Полищук. Мы с ним тогда уже… ну, словом, были вместе.

– Он же, вроде, в то время ещё не развелся? – Даже не закончив задавать вопрос, Савицкий понял, что сморозил глупость.

– Ну и что? – Не поняла его собеседница. – Со своими женами на такие тусовки ходить не принято, а меня, знаете ли, не стыдно было друзьям показать. Это я сейчас уже… А раньше!

Репина так полыхнула глазами из-под огромных ресниц, что оперативник поспешил заверить: