– Да.

Они все кивнули, соглашаясь с Лайлой.

Она посмотрела на Роджера. Это её сын, подумала она. Господи, как я могу сидеть здесь и позволять ему убивать время? Она испытала сильное желание обнять его, сказать ему: "Поедем домой, я люблю тебя. Вернись домой, забудь всю эту нелепую жизнь..." Но она не могла прикоснуться к нему. Она всегда была неспособна обнимать и целовать его. Ее родители никогда не обнимали и не целовали дочь. Она помнила холодность матери и отстраненность отца. О, Роджер... я привела тебя к этому. Бездумно произвела тебя на свет, делала, что могла... но не слишком успешно.

– Роджер... не заводи детей!

Слова сорвались с её уст. Молодые люди посмотрели на Лайлу так, словно она закричала "фак" в церкви. Они были потрясены.

Однако они не сдвинулись с места, не закричали. Они смотрели на неё с испугом в глазах, потом ужас сменился грустью. Они были такими печальными. Неподвижными и печальными, словно лилии, укрывшиеся в тихом пруду от мира, который мчался, ревел, убивал. Они плавали в маленькой комнате.

Она встала и пошла к двери. Лайле хотелось предложить им деньги, но благоразумие предостерегло её от очередного faux pas. Если она поставит их в неловкое положение, Роджер может больше не пустить её сюда.

Однако, когда он придержал для неё дверь, она сказала:

– Ты всегда можешь вернуться домой.

– Спасибо.

Она знала, что он не вернется домой. Она покинула их, ничем не выдавая своего беспокойства и отчаянной надежды. Они походили на религиозных фанатиков. Это была её последняя встреча с Роджером. Он покинул это жилье и не позвонил ей.

Голос Харри вернул её в настоящее.

– Вот сейчас ты выглядишь просто восхитительно, Лайла! На твоем лице было столько разных настроений. И потом мне внезапно показалось, что у тебя несварение желудка.

– У меня действительно несварение желудка.

– Неважно. Я уже закончил, дорогая. Давай искупаемся.

– Я не захватила трусики для купания.

– Я тоже.

Они остановились на маленькой деревянной пристани, к которой была привязана лодка. Пристань находилась на дальней стороне маленького острова; перед ней простиралось озеро.

– В пагоде есть купальные принадлежности, - сказал Харри, но не отправился за ними.

– Вода, похоже, теплая.

Озеро было прозрачным, чистым. Оно питалось подводными источниками и не было загрязнено.

– Давай обойдемся без купальных костюмов, - предложил Харри.

– Хорошо.

Ей нравилось быть без одежды. Эта идея волновала её. Если бы она принадлежала к сообществу нудистов или находилась среди людей, которые бегают по пляжу голышом, новизна ощущений исчезла бы. Но нудизм оставался для Лайлы тайным пороком. Редким удовольствием. Она всегда сильно возбуждалась, впервые видя любовника без одежды.

– Я, пожалуй, принесу полотенца, - предложил Харри.

– Хорошая идея. Мы, возможно, слегка замерзнем.

Когда Харри вернулся назад с полотенцами и бросил их на пристань, Лайла уже была в воде; зеленый костюм и нижнее белье лежали на дощатом настиле. Она улыбнулась Харри, помахав руками над водой.

– Поторопись, - крикнула она; кончики её длинных волос были мокрыми.

Харри разделся, аккуратно положил шорты, выровняв складки. Наблюдая за ним, она снова подумала о том, что секс - это бегство от реальности. Непродолжительное, но более приятное, чем пилюли или алкоголь. К тому же Лайла разделяла теорию, согласно которой это занятие полезно для кожи. В большей степени, чем косметические кремы.

Глядя на загорелую кожу Харри с белой полоской посредине, она решила, что он выглядит великолепно. Да, несомненно. Он прыгнул в воду; они оба были сейчас неведомыми чудовищами. Вода искажала пропорции тел; ноги укоротились, кожа приобрела зеленоватый оттенок.

– Кто первый доплывет до скалы?
– сказал Харри.

– О'кей.

Они оба плавали хорошо. Они улыбались уходящему солнцу. Харри первым достиг скалы, и они поплыли назад. Когда они коснулись ногами дна, вода доходила им до подбородков.

– У нас есть удобный шанс проверить, можно ли заниматься этим под водой, - сказал Харри.
– На сей счет существует два мнения.

– Я не понимаю, какие могут быть препятствия. Ты не пробовал?

– Я пробовал на кухонных и письменных столах, коврах, но под водой нет. Кто-то пытался убедить меня в том, что этим нельзя заниматься в самолете. Но там я тоже не экспериментировал.

– Нельзя говорить о чем-то, пока ты не проверил это лично.

Он приблизился к ней; они парили в воде, потеряв вес. Несмотря на некоторое неудобство, ощущения были очень приятными. Они, смеясь, обнимали друг друга на плаву.