Телохранитель протянул ему "корочки". Тот основательно изучил их.

– Владелец - Сокольников Александр Андреевич, как это видно по документам... В таком случае, где ваша доверенность на машину?

– У меня...
– прохрипела Рената, но Саша опередил ее, вручив инспектору паспорт и доверенность девушки.

Гаишник взглянул на нее, улыбнулся и сказал что-то не по-русски. Рената вопросительно подняла брови.

– Не говорите по-татарски?!
– удивился инспектор.
– А так похожи на татарку... Гроссман Рената Александровна? Сокольников - ваш отец?

– Да.

– Интересно. А на вид - прямо вылитая татарочка, наша!

– У меня мама была на четверть татарка, - Рената, постанывая, переместилась в кресле и села почти прямо.

– Значит, не ошибся... Добро пожаловать в Казань! Счастливого пути!
– он улыбнулся, вернул Саше документы и отстранился от машины, поигрывая мокрым от дождя полосатым жезлом. Телохранитель, стряхнув с "корочек" капли воды, положил их во внутренний карман и повернул ключи. Джип мягко тронулся и набрал скорость. Рената снова без сил рухнула на сидение.

– О, мой бог! Почему мы не свернули с трассы?

– Потому что дождь, потому что все развезло... Недостаточно причин?

– Достаточно, - по возможности как можно более ядовито парировала Рената.
– Лучше бы я вчера умерла... Дай водички...

Телохранитель с юмором взглянул на неё через зеркало заднего вида:

– Бутылка смотрит прямо на тебя. А что, кровь и правда играет решающую роль в нашей судьбе?

– Шутить изволите?
– Рената торопливо отвинтила крышку и, обливаясь, присосалась к горлышку.

– Спи!
– Саша безнадежно махнул рукой.

– Что я вчера тебе наболтала? Я была пьяная... как это говорится?.. пьяная в хлам, так что...

– Не беспокойся, ничего компрометирующего.

– Я же помню, что откровенничала... По-моему, разговор шел о Нике... Что я несла?

– Ты сказала, что любишь его.

– Шутить изволите?!
– на этот раз почти взревела Рената, подавившись водой.
– Даже у стенки я не могла такого сказать! С ума сошел, что ли?! Я не самоубийца...

– В тебе бушует упрямая кровь твоих предков...

– Нет уж, ты признайся, что я этого не говорила!

Он промолчал. Рената встряхнула его за плечо:

– Признавайся!

– Да, да, не говорила, - поморщившись, он сбросил с себя ее руку.

На его лице остались одни глаза. Веки уже не просто покраснели, а стали лиловыми, как от синяков. Эдакий вампир, забывший уединиться перед рассветом в своем любимом гробу...

– Машину я не поведу!
– заявила Рената, хоть и понимала, что он не железный и хочет отдохнуть. Она решила отомстить ему за что-то... За что - не помнила, но что-то он сделал вчера вечером... Или, наоборот, чего-то не сделал... Так что пусть помучается теперь, бультерьер мерзкий!
– Во-первых, я не в состоянии, а во-вторых...

– Достаточно и первой причины, - отрезал Саша.

*********************************************************************

– Ух, здор-р-рово! Ч-черт!
– распаренный мужчина, похожий на крупную особь кашалота, вынырнул из бассейна с холодной водой.

– Степаныч, лови!
– волосатый, как обезьяна, в золотой цепочке на шее, Анвар толкнул к нему в джакузи голую девицу с огромной грудью. Та с визгом плюхнулась на "кашалота", и ее бюст внушительно обнял ее необъятные щеки.

Все расхохотались и полезли к ним. Даже из парилки выскочил Стасик - любитель невыносимой жары - и грянулся в кишащую частями человеческих тел воду.

Магнитофон орал вовсю, изрыгая оперную арию Мефистофеля; в том месте, где бес хохотал, колонки издавали уже бессильный хрип.

– Пива мне, пива!
– перекрикивая визги и presto злорадствующего духа тьмы, завопил "кашалот".

Стасик с воодушевлением подхватил одну из трех девиц и поволок в комнату на диван. Своим сатанинским хохотом Мефистофель заглушил их милую возню.

"Кашалот" Степаныч выбрался из бассейна, обмотался простыней и уселся на стульчик, заполучив свое пиво. Анвар обрабатывал свою красотку прямо в бассейне, между делом не забывая отхлебывать из кружки.

– Ладно, хрен с тобой, - сказал ему "кашалот".
– Давай на завтра... Эй, Всеволодыч! Ты там не спекся?

Из парилки послышалось невнятное, но явно протестующее мычание.

– Анвар!

– Ну!
– волосатый окунул свою девицу лицом в воду, чтобы остыла.

– С налоговой рамс ты все же утряси. А завтра...