Девушка замолчала, чтобы перевести дух.

– Спасибо, - сказал Сергей Иванович.
– Больше пока ничего не нужно.

Галин рассуждал так же, как и Сергей Иванович: если Малыш заговорил сегодня - он мог говорить и раньше. Вспышки были, их не замечали потому, что эта часть Луны была необжитой, а как только здесь появились люди, явление обнаружено. Теперь надо понять, в чем дело. Надо узнать, наблюдались ли вспышки прежде. Галин сделал запрос на спутник, записал данные. Наметанный глаз астронома даже в этих случайных цифрах увидел систему. Ближайшие вспышки были тому назад два и три лунных месяца. Третья - семь месяцев тому назад. Возможно, - чем больше Галин думал над этим, тем становилось очевиднее, что вспышки бывали в одно и то же время, как сегодня, в период нулевой фазы. Луна, если смотреть с Земли, только что нарождается. Если вспышки бывают каждый месяц, то... это открытие! Галин чувствовал, как в груди у него готово оборваться и упасть сердце. Вспышки должны быть видны с Земли. Но почему их никто не видит?.. На этот вопрос астроном ответа не находил. Зато возникали другие вопросы и догадки. Малыш сигнализировал Земле в тот момент, когда сигнал наиболее отчетливо виден. На вершине скалы должно быть устройство рефлектор или система зеркал для подачи света на Землю. Место выбрано великолепно - верхушка Луны. И вдруг в каждое новолуние вспыхивает звезда!..

Галин нетерпеливо смотрит в окно - не возвращаются ли Егоров и Светлана.

Девушка упросила геолога взять ее с собой к Малышу. Все было решено внезапно, собрали фалы, скобы для лазания и умчались к блестевшей на горизонте точке.

Вдвоем было веселее. Осмотрели камень со всех сторон, - с какой лучше делать подъем. Лучше все-таки с правой стороны так и решили. Цепочкой пошли вверх скобы, до плеча Малыша. Егоров орудовал молотком. Светлана то спускалась вниз, то поднималась с новыми скобами. Когда поднялись на плечо, увидели площадку перед раструбом. То, что снизу казалось вмятиной, здесь, наверху, превратилось в воронку правильной круглой формы. Воронка была врезана в тело скалы и выложена мозаикой из рубинов. Не красным обсидианом, как принял сначала Егоров, а рубинами, вкрапленными в лунный камень. Но и это оказалось обманчивым. При свете прожекторов Светлана и Егоров убедились, что вся воронка представляла собой рубин, изрезанный на дольки. Она была как сердцевина цветка, направленного в звездное небо.

С минуту исследователи стояли молча, рассматривая воронку, - в нее свободно мог бы поместиться авиационный мотор.

Егоров молча попробовал камень рукой.

– Монолит!
– сказал он.

Если бы это было в обычной земной атмосфере, рубиновая чаша, наверно бы, звенела. Но это была Луна, Егоров и Светлана стояли на вершине гигантского камня, и за их спинами был обрыв.

– Голова не кружится?
– спросил Егоров у девушки,

– Нет, - Светлана, однако, оперлась на его руку.

Егоров несколько раз покрутил лучом фонаря по воронке кристаллы засверкали сумятицей искр. Егоров подумал: вспыхни сейчас луч, как это было несколько часов тому назад, их наверняка сбросит с обрыва - с высоты тринадцати этажей. Он крепче взял девушку за руку.

– Что там?
– он показал фонарем вокруг шеи Малыша, предлагая Светлане обойти голову колосса кругом. Про себя Егоров отметил, что вопрос он задал шепотом, и еще отметил, что опасается, вдруг действительно вспыхнет луч...

Светлана, наверное, почувствовала его опасения, тихонько двинулась на плечо Малыша, - здесь площадка была немного шире. Но она не задержалась на плече, лишь отпустила руку Егорова и стала продвигаться дальше - на тыльную сторону. Егоров попробовал верезки, они держались крепко, привязанные к скобам. Это его успокоило.

Светлана тем временем ушла от него вперед.

– А здесь!..
– воскликнула она.
– Григорий Артемьевич, здесь тоже рубин!

На противоположной от воронки стороне был тоже рубин. Вернее, - тот же рубин, пропущенный через всю скалу. Другой конец его был срезан в виде торца.

– Лазер!
– сказал Егоров,

– Лазер, - согласилась Светлана.

– Тыльная сторона поглощает солнечный свет, - рассуждал Егоров. Теперь он и Светлана стояли на более широкой площадке, уходившей от затылка Малышь метра на полтора. Снизу рубин невозможно было заметить, Егоров его и не заметил, когда впервые осматривал скалу.
– Кристалл накапливает кванты, продолжал говорить Егоров, - рефлектор выбрасывает свет в скалы.

– Зачем?
– спросила Светлана.

– Не только свет. Я видел лицо. Это космический ретранслятор!

Светлана ничего не ответила. Все это было настолько неожиданным, поразительным, что не находилось слов, и, казалось, говорить было не о чем.

– Я видел лицо!
– повторил Егоров.

– Кому он передает?
– спросила Светлана.
– Впереди - Серповидный хребет.

– Передает нам. На Землю.

Они вернулись к рубиновому цветку. В лучах фонарей кристаллы горели мрачным красным огнем. Егоров опять почувствовал, как возвращается к нему тревожное состояние. И все же он осторожно втиснулся внутрь воронки. Приказал Светлане погасить фонарь. Нащупав затылком центр цветка, посмотрел прямо - в звездное небо. Перед ним сверкало семизвездье Большой Медведицы.

– Оттуда?
– спросил он. Светлана молчала, не зная, что видит Егоров.
– Если даже оттуда, то когда поставлен ретранслятор? Что они передают? Увидим ли мы передачу еще? И если увидим - поймем или не поймем?...
– Егоров все еще продолжал смотреть на Большую Медведицу.
– Что они передают нам?..

Вопросы, вопросы... Мысль терялась перед их грандиозностью. Два человеческих существа тоже терялись между звездами и обрывом - песчинки в бесконечном море Галактики. И все же они ставили вопросы. С вопросов - это они хорошо знали - начинается любой ответ. Его только надо найти. Надо найти!