– Доктор Буанье приглашена в качестве медицинского эксперта по делу Гронски, - пояснил командир гарнизона.

– Я так и понял, - пробормотал Кин, опустившись в кресло.

Не меняя развязной позы, дама уставилась на Кина жестко сощуренными глазами почуявшей добычу рептилии.

– Мне бы хотелось называть вас просто Элий, без лишних церемоний, - с обезоруживающим напором заявила она.
– Надеюсь, вы не возражаете?

– Как вам будет угодно, сударыня.

– Элий, меня интересует, не было ли у вас раньше проблем, связанных с психическим состоянием?
– спросила Буанье.

– Нет, никогда.

Кажется, он угодил в изрядный переплет. Отвечать на ее лобовые расспросы нет ни малейшего желания, а отмалчиваться или прекратить разговор нельзя, это будет истолковано однозначно.

– В самом деле? Я имею в виду пубертатный возраст.

– Повторяю: нет, - резко сказал Кин.

Психиатр явно ожидала услышать другой ответ. Ее короткое замешательство невозможно было расценить иначе. Вне всякого сомнения, они располагают его медицинской карточкой и знают о той давней истории, происшедшей в травматологическом отделении магдинской клиники. Все они тут заодно против него, все связаны круговой порукой, их всех скупил концерн, будь они прокляты...

– Вчера, насколько мне известно, вы предъявляли претензии командиру Абурхаду относительно поведения его подчиненных, - после маленькой паузы произнесла Буанье.
– Прямо скажем, это были не совсем обоснованные придирки.

– Позвольте, доктор, но здесь проблема вовсе не медицинского свойства. Или же, по-вашему, настаивать на соблюдении уставных требований означает патологию?
– ядовито поинтересовался Кин.

– Когда как, - уклончиво промолвила психиатр.
– Если я вижу ярко выраженный синдром ананкаста, да еще в сочетании с некоторыми другими факторами, это настораживает.

– Вы мне льстите, доктор, ну какой из меня эпилептоид, - со смиренным видом возразил он.
– В крайнем случае шизоид, еще куда ни шло...

Легкая тень недоумения промелькнула по лицу Буанье.

– Вот как, вы сведущи в психиатрии?

– Более-менее. Как-то в детстве прочел популярную книжку с картинками. А нельзя ли узнать, доктор, что это за другие факторы, о которых вы упомянули?

– Пожалуйста. К примеру, вы заявляли, что позавчера вечером на вас пытался напасть биоробот. Элий, рассудите здраво, если фабр действительно хотел вас атаковать, неужели вы могли остаться в живых?

Надо отдать ей должное, коллекцию козырей Буанье подобрала тщательно и со вкусом.

– Свидетелем инцидента был квадр-офицер Ронч, - парировал Кин.
– Советую вам расспросить его, померещилось мне или нет.

Он демонстративно откинулся на спинку кресла, изображая ледяное спокойствие и полнейшее безразличие к предмету разговора.

– А как вы себя чувствуете сейчас?
– энергично продолжила Буанье.
– Нет ли у вас тяжелых внутренних проблем, чувства угнетенности? Не беспокоят ли вас какие-нибудь навязчивые мысли?

– Ни в малейшей степени, - пожал плечами Кин.

– В самом деле? Тогда скажите, Элий, откуда у вас привычка врываться в больничную палату с оружием на изготовку?
– поинтересовалась она.

Ну вот и долгожданный козырной туз выложен на стол, он так и знал, что речь зайдет и об этом. Наглая стерва пытается вывести его из равновесия, хочет, чтобы он вспылил, потерял голову, повел себя как душевнобольной. Ей это не удастся, зря старается. Кин постарался предельно расслабить все мышцы и придать лицу невозмутимое выражение.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду мое второе посещение раненого Даркофа?
– уточнил он.

– Ну, если вы еще кого-нибудь проведывали с икстером в руках, мне об этом пока ничего не известно, - с откровенной издевкой усмехнулась Буанье.

– Вышло маленькое недоразумение, - медленно, произнес Кин.
– Только и всего.

– И все-таки я хотела бы услышать ваши объяснения.

– Та ситуация не имеет отношения к медицине, уверяю вас. С ней связаны достаточно серьезные обстоятельства, о которых я не вправе распространяться.

Произнося эту краткую, но внушительную отповедь, он изо всех сил старался скрыть, что внутри него скорчился дрожащий от обиды мальчишка. Внезапно ему открылась горькая и смешная правда: он, Элий Кин, до сих пор все тот же самолюбивый и ранимые подросток, напяливший вроде бронекостюма обличье матерого офицера контрразведки. Только бы об этом не прознали солидные взрослые люди вокруг него. Интересно, они действительно взрослые или тоже притворяются?..

– Звучит неубедительно, Элий.
– Психиатр выпрямилась в кресле, буравя Кина суровым взглядом.
– Я уже говорила вам, что ваше состояние вызывает у меня серьезное беспокойство. Еще раз повторяю: вам сейчас необходим курс лечения, и желательно стационарный.