– Извините, Хомер. Миссис Сарбайн.

– Как правило, она выходит из дома между полуднем и часом, а возвращается чаще тогда, когда вместо меня заступает мой сменщик. Знаете, мистер Крим, я, конечно, помогу вам, но ведь мне здесь еще работать. Дело в том, что я здесь не один; несколько парней обслуживают лифты, да и дежурных у нас несколько. Я клоню к тому, что если бы вы смогли дать мне еще десятку, я бы поделился с другими ребятами, которые могут быть вам полезны.

– Что!
– негодующе воскликнул я.

Но пятерку отстегнул. Хомер проблеял, что я очень щедрый, а я спорить не стал. Что бы я выиграл, попытавшись убедить его, что я вовсе не щедр, а глуп? Достаточно того, что я и сам это знал. Оставив его выгуливать шпица, я зашагал к полицейскому участку, который располагался всего в нескольких кварталах. Там меня хорошо знали, ведь добрая четверть краж драгоценностей в Манхэттене случалась на территории именно этого участка, прозванного ньюйоркцами "золотым прямоугольником". Это район, расположенный между Центральным парком и Ист-ривер, ограниченный с севера Девяносто шестой, а с юга - Пятьдесят седьмой улицей. Здесь сосредоточена такая уйма золота и драгоценностей, что ворам, подобно опытным золотодобытчикам, остается только выбирать, где жила побогаче.

В приемной за столом дежурил сержант Адриан Келли. Посмотрев на меня без особой любви, но и без открытой враждебности, он поинтересовался, почему я появился так поздно.

– Или тебе наплевать на это колье?
– спросил он.

– Когда за дело берутся такие бравые орлы, как ты, я спокоен, ответил я.

– Спасибо, Харви. Любому полицейскому приятно знать, что его ценят и любят.
– Он снял трубку телефона, попросил подозвать лейтенанта Ротшильда, и доложил о моем приходе. Потом положил трубку и со вздохом сказал:

– Топай наверх. Лейтенант просто сгорает от нетерпения повидать тебя.

_______________

*)Презрительное прозвище белых бедняков из Южных штатов.

Ротшильд был маленький желчный, никогда не улыбающийся человечек лет под пятьдесят. Выглядел он всегда бесстрастным, как игрок в покер, а разговаривал резко и отрывисто.

Когда я вошел в его кабинет, Ротшильд резко спросил, почему я не постучал, а затем проехался по поводу того, что меня наверняка воспитали в конюшне, ибо только полные остолопы вламываются без стука в чужие кабинеты.

– Извините, лейтенант. Я знал, что вы меня ждете, и только потому не постучал.

– Чтоб в следующий раз постучал.

– Непременно, сэр лейтенант.

– И прекрати паясничать! Еще раз услышу "сэр лейтенант" - и вылетишь у меня отсюда вперед задницей! Тебе давно пора уши надрать. Раз ты сотрудничаешь с полицией, учись нас уважать.

– Хорошо, - согласился я.
– Вот-вот начну уважать.

– И закрой за собой дверь.

Я послушно закрыл дверь.

– Теперь можешь сесть. Располагайся удобнее.

Я метнул на него пытливый взгляд, затем сел и расположился удобнее. Лейтенант рявкнул:

– Какого черта ты только сейчас заявляешься? Или пришел лишь для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение?

– Видите, ли сэр л...

– Заткнись, Харви, пока я тебя не убил. Вы собираетесь выплачивать страховку?

– Наверное. Куда нам деваться.

Он мрачно смотрел на меня, выжидая.

– Разумеется, мы хотели бы вернуть колье.

– Еще бы, - кивнул он.
– Поэтому ты так надрываешься? Не прошло и двух минут после кражи, а ты уже тут как тут. Ха!

– Я не хотел путаться под ногами у полицейских, - терпеливо пояснил я.
– Ваши парни свое дело знают. У них есть и опыт и необходимое оборудование...

– У меня от тебя уже в заднице свербит, - процедил Ротшильд.
– Все вы считаете себя умниками. А полицейских - кретинами. Безмозглыми придурками, которых ничего не стоит оставить с носом. Однако дорогуша, если мы найдем эту побрякушку, парой старых медяков вы не отделаетесь. Сколько вы можете отстегнуть, Харви?

– Вы же сами знаете, что наша компания никаких вознаграждений не выплачивает.

– Чушь собачья! Тебе отлично известно, что ваша долбаная компания с удовольствием заплатит любому медвежатнику или скупщику краденого, который вернет это колье. И не пытайся возражать! Я хочу знать только одно - тебе известно, у кого эта штуковина?

Я помотал головой.

– Но ты уже ведешь переговоры? Встречаешься со скупщиками? Кто-нибудь обратился к тебе с предложением? Выкладывай все начистоту, Харви, иначе я тебе башку отверну. Или такое устрою, что остаток своей собачьей жизни ты будешь чистить сапоги.