Восторженные рецензии обеспечены. Масса благодарностей. Тайна гарантируется...

Посетитель вытер вспотевший лоб и положил на стол договор.

–  Подписывайте - и репутация вашего журнала обеспечена. Ну?

–  Знаете ли, - замялся редактор, - журнал у нас новый, денег мало... Мы не можем.

–  Не можете? - зловеще спросил посетитель. - Хорошо-с. Увидим.

–  Что же мы увидим? - ужаснулся редактор.

–  Увидим, как ваш журнал погибнет в пучине общего молчания и равнодушия. Честь имею кланяться.

–  Подождите! - крикнул надтреснутым голосом редактор. - Не уходите! Один вопрос. Вы, кажется, сказали, что вы можете за небольшое вознаграждение дать сжатую статейку в любой руководящий орган советской печати по нашему указанию?

–  Можем. А что?

–  В таком случае вот вам двадцать рублей, и будьте любезны, напечатайте в ближайшем номере газеты сжатую статейку о том, как работает ваш институт.

1935

ОДНОФАМИЛЕЦ

–  Вы уволены.

–  Почему?

–  Как чуждый элемент. Вы родом из станицы Динской?

–  Да.

–  Ну, значит, вы дворянин Малышевский из станицы Динской, помещик.

–  Я действительно Малышевский, действительно из Динской. Но тем не менее не помещик, а, наоборот, сын казака-хлебороба.

–  Докажите.

–  Хорошо.

И человек отправился из станицы Крымской в станицу Динскую за доказательством своего крестьянского происхождения. Сделать это было очень легко, так как в сельсовете имелись все необходимые документы о том, что сын казака-хлебороба, учитель Малышевский никакого отношения к помещикам той же станицы не имеет.

Учителю Малышевскому тотчас же были вручены все нужные документы.

И отправился человек обратно, довольный, что все так быстро разъяснилось, и, радостный, положил на стол начальства свои документы.

–  Вот. Теперь вы видите, что я не помещик?

–  Этого мало. Нужна официальная справка.

–  Хорошо. Будет официальная справка.

И стал человек ждать официальной справки.

А тем временем с работы успели уволить двух его сыновей как классово чуждых и примазавшихся помещичьих сынков.

Тем не менее официальная справка все-таки пришла, и человек гордо явился к начальству:

–  Теперь видите?

–  Вижу-то я вижу, но, знаете ли, все-таки, согласитесь, как-то не того... и помещик - Малышевский, и вы - Малышевский... Получается некрасиво...

–  Ну, хотите, - взмолился человек, - я вам представлю свидетельство красных партизан, знающих мое безупречное прошлое?

–  Хочу.

–  Хорошо.

И пошел человек к красным партизанам, которым помогал во время деникинщины, и принес от них бумагу, характеризующую его с лучшей стороны.

–  А бумага заверенная?

–  Заверенная.

–  Ну что ж, ничего не поделаешь... Видно, придется вас обратно на работу принимать... Ладно, работайте.

Восстановили человека, восстановили сыновей его. Пошло все хорошо. Прошел год. И вдруг - бац!

–  Вы уволены.

–  Почему?

–  Как бывший помещик.

–  Я не помещик.

–  Докажите.

–  Я ж вам в прошлом году уже доказывал.

–  Докажите в этом.

–  Хорошо.

И пошел человек опять в станицу Динскую.

–  Дайте справку, что я не помещик.

–  Не дам.

–  Почему?

–  Потому, что вы - Малышевский.

–  Ну так что ж из этого?

–  Раз Малышевский, значит, помещик.

–  Да нет же! Хлебороб. У вас в архиве есть мое метрическое свидетельство. Посмотрите.

–  Не смотрел и смотреть не желаю.

И пошел человек обратно. И в слезах обратился к самому высшему своему начальству:

–  Товарищи! Ведь вы же знаете по прошлому году, что я не помещик. А меня все-таки уволили. Помогите!

–  Не помогу.

–  Почему?

–  Потому, что все ваши документы - фальшивки, а сам вы - обманщик.

–  Я не обманщик.

–  Нет, обманщик. Вы утверждаете, что вы не Малышевский, в то время как я отлично знаю, что вы Малышевский.

–  Я не отрицаю, что я Малышевский.

–  Ага! Ну, а раз Малышевский, значит, помещик.

И пошел человек, шатаясь, к себе домой.

Таковы обстоятельства, в которых в данную минуту находится Малышевский, старый учитель с тридцатилетним стажем, до последнего времени работавший на консервкомбинате имени Микояна в станице Крымской методистом.