Сбоку Дэнни высмотрел крошечные желобки - прямо под мышками у танцоров. Туда скользнула ось, раздался ещё один тихий щелчок. Зубцы на обоих концах стерженька начали поворачиваться. Звенел "Голубой Дунай". Опустив руки, танцоры обнялись. Юноша поднял девушку над головой, а потом перевернул через стерженек. Теперь оба лежали ничком, голова юноши зарылась под короткую балетную пачку девушки, а девушка уткнулась лицом в середину трико партнера. Их сотрясала механическая страсть. Дэнни сморщил нос. Куколки целовали пиписки. Ему стало противно.

Через минуту все пошло обратным ходом. Юноша сделал обратное сальто через стерженек оси и поднял девушку на ноги. Дэнни показалось, что куклы понимающе кивнули друг другу, потом руки снова изогнулись арками над головой. Танцоры ретировались тем же путем, что и появились, и исчезли точно в тот момент, когда закончился "Голубой Дунай". Часы принялись отсчитывать серебристые удары.

(Полночь! Бьет полночь!)

(Маскам ура-аааа!!!)

Дэнни резко повернулся на кресле, едва не свалившись.

Бальный зал был пуст. За двойным соборным окном с неба снова посыпался снег. На полу лежал несмятый огромный ковер - богатое переплетение красно-золотой вышивки (на время танцев его, конечно, скатывали). Вокруг рассредоточились маленькие, создающие интим столики на двоих; в потолок торчали ножки перевернутых, похожих на пауков стульев.

Совершенно пустынный зал.

Но пустота была кажущейся. Потому что здесь, в "Оверлуке", постоянно что-то происходило. Здесь, в "Оверлуке", все времена сошлись в одно. Тут царила бесконечная августовская ночь сорок пятого с её смехом, выпивкой, с избранными блистательными личностями, которые поднимались и спускались в лифте, пили шампанское и выпаливали друг другу в лицо общепринятые любезности. Тут тянулся июньский предрассветный час двадцатилетней давности, и палачи мафии без конца шпиговали пулями разорванные окровавленные тела троих мужчин, сотрясаемые нескончаемой агонией. В номере нa третьем этаже, ожидая гостей, в ванне покачивалась на воде женщина.

Все это в "Оверлуке" жило неким подобием жизни. Словно серебряным ключом завели весь отель. Часы шли. Часы отсчитывали время.

"Этот ключ - я", - печально подумал Дэнни. Тони предупреждал его, а он взял и пустил дело на самотек.

(Мне только пять!)

выкрикнул он кому-то, кто полуприсутствовал в зале.

(неужели то, что мне только пять, ничего не меняет?)

Ответа не было.

Дэнни нехотя повернулся обратно к часам. Этот момент он отодвигал в надежде, что произойдет нечто такое, что даст возможность обойтись без Тони, не пытаться вызвать его, что появится лесник, вертолет или спасательная команда. В телесериалах они всегда появлялись вовремя и всех спасали. По телевизору спасатели, подразделения СВАТ и парамедики представляли доброжелательную силу, уравновешивающую то туманное зло, которое Дэнни постигал в этом мире. Когда люди попадали в беду, им помогали выкарабкаться, и дело с концом.

Им не надо было самим выбираться из неприятностей.

(пожалуйста...)

Никакого ответа.

Никакого ответа, а если Тони придет, не обернется ли его приход прежним кошмаром? Стук, хриплый, раздраженный голос, сине-черный ковер? Тремс?

Но что еще?

(пожалуйста, ну, пожалуйста)

Никакого ответа.

С дрожащим вздохом мальчик взглянул на циферблат. Зубчатые колесики вращались, цепляясь друг за дружку. Балансир, завораживая, ходил из стороны в сторону. А если держать голову совсем неподвижно, можно было заметить, как минутная стрелка неумолимо ползет вниз, с XII к Y.

Если совсем не двигать головой, видно было, что...

Циферблат исчез. На его месте оказалась кругая черная дыра. Она вела вниз, в никуда. Дыра стала расти, разбухать.

Часы исчезли. Позади них - комната. Дэнни сделал несколько неверных шагов и полетел в темноту, которая все это время пряталась за циферблатом.

Сидевший в кресле маленький мальчик внезапно обмяк, сложившись под ломаным, неестественным углом, голова откинулась назад, незрячие глаза впились в высокий потолок бального зала.

Вниз и вниз, и вниз, и вниз в...

...широкий коридор. Дэнни припал к полу в широком коридоре, он неправильно повернул - пытаясь вернуться к лестнице, он свернул не туда, а теперь, а теперь. А ТЕПЕРЬ...

...он увидел, что оказался в коротком коридорчике. Заканчиваясь тупиком, тот вел только к президентскому люксу, а звук гулких ударов приближался, молоток для игры в роке свирепо свистел, рассекая воздух, головка врезалась в стену, срывая шелковистые обои, выбивая маленькие облачка известковой пыли.

(Выходи-ка, черт побери! Получи)

Но в коридоре был и ещё кто-то. Он равнодушно ссутулился, привалясь к стене прямо позади Дэнни. Как призрак. Нет, не призрак, просто он был во всем белом. В белой куртке и штанах...

(Я найду тебя, проклятое шлюхино отродье, недомерок!)

Дэнни в страхе съежился от этого крика. Теперь обладатель этого голоса шел по коридору четвертого этажа. Скоро он свернет за угол.

(Иди-ка сюда! Иди-ка сюда, маленький говнюк!)

Одетая в белое фигура немного выпрямилась, вытащила из уголка рта сигарету и счистила с полной нижней губы табачную крошку. Дэнни увидел, что это Холлоранн. В белой поварской униформе вместо того синего костюма, который был на нем в день закрытия.