Шрифт:
– Тогда откуда ты узнала, чего потребовал Эл?
– Дэнни сказал. Он знал это. Так же, как иногда знает, куда задевалась какая-нибудь вещь или что люди подумывают о разводе.
– Доктор говорил...
Она нетерпеливо потрясла головой.
– Доктор - кусок дерьма, мы оба это знали. Помнишь, как Дэнни сказал, что хочет посмотреть на пожарные машины?
Какое же это предчувствие - он же был совсем крошечный. Он знает. И теперь я боюсь...
Она посмотрела на синяки у Дэнни на шее.
– Ты действительно знал, что мне позвонил дядя Эл, Дэнни?
Дэнни кивнул.
– Пап, он по-настоящему взбесился. Потому что ты звонил мистеру Уллману, а мистер Уллман позвонил ему. Дядя Эл не хотел, чтоб ты что-нибудь написал про отель.
– Иисусе, - снова повторил Джек.
– Синяки, Дэнни. Кто пытался тебя задушить?
Лицо Дэнни потемнело.
– Она, - ответил он.
– Женщина из той комнаты. Из двести семнадцатого. Мертвая леди.
У него опять задрожали губы, он схватил чашку и отхлебнул.
Джек с Венди испуганно переглянулись над склоненной головой мальчика.
– Ты что-нибудь знаешь об этом?
– спросил он.
Она покачала головой.
– Об этом - нет.
– Дэнни, - он приподнял испуганное личико мальчугана.
– Смелее, сын. Мы же здесь.
– Я знал, что здесь плохо, - тихим голосом выговорил Дэнни.
– С тех пор, как мы переехали в Боулдер. Потому, что Тони мне показывал сны про это.
– Какие сны?
– Всех я не помню. Он показывал "Оверлук" ночью, с черепом и скрещенными костями впереди. И там стучало. Что-то..
Не помню, что... оно гналось за мной. Чудовище. Тони показал мне про тремс.
– А что это, док?
– спросила Венди.
Он помотал головой.
– Не знаю. Потом мы приехали сюда и мистер Холлоранн поговорил со мной в машине. Потому, что он тоже умеет сиять.
– Сиять?
– Ну...
– Дэнни сделал руками плавный всеобъемлющий жест.
– Это когда умеешь понимать разные вещи. Когда знаешь. Иногда видишь разное. Ну, как я узнал, что звонил дядя Эл. А мистер Холлоранн - что вы зовете меня док. Мистер Холлоранн, он чистил картошку в армии и понял, что его брат погиб в катастрофе на железной дороге. А потом он позвонил домой и оказалось, это правда.
– Боже милостивый, - прошептал Джек.
– Дэн, ты, случайно, не выдумываешь?
Дэнни изо всех сил затряс головой.
– Нет, клянусь Богом.
– Потом с оттенком гордости добавил: - Мистер Холлоранн сказал, у меня самое сильное сияние, какое он встречал. Мы смогли поговорить... он со мной, а я с ним... даже не раскрывая рта.
Искренне изумленные родители ещё раз переглянулись.
– Мистер Холлоранн отозвал меня, потому, что беспокоился, - продолжал Дэнни.
– Он говорит, тут нехорошее место.
Для тех, кто сияет. Говорит, он видел всякое. Я тоже кое-что видел. Когда мистер Уллман водил нас по отелю
– Что?
– спросил Джек.
– В Президентском люксе. На стене, у двери в спальню.
Много крови и ещё какую-то штуку. Разбрызганную. Я думаю...
это разбрызганная штука, наверное, мозги.
– О Господи, - сказал Джек.
Теперь Венди стала очень бледной, губы посерели.
– Некоторое время тому назад, - сказал Джек, - этим отелем владели очень скверные типы. Мафия из Лас-Вегаса.
– Негодяи?
– спросил Дэнни.
– Так точно, негодяи.
– Он взглянул на Венди.
– В шестьдесят шестом там убили крупную шишку по имени Вито Дженелли вместе с двумя телохранителями. В газете была фотография. Ее-то Дэнни и описал.
– Мистер Холлоранн сказал, он видел ещё другие гадости, - сообщил Дэнни.
– Один раз - на детской площадке. И один раз что-то плохое было в той комнате, в 217-й. Горничная увидела и потеряла работу, потому что стала про это рассказывать. Ну вот, мистер Холлоранн пошел наверх и тоже увидел.
Но он не рассказывал про это, потому что не хотел потерять работу. Только велел мне ни за что не входить туда. А я вошел.
Он же сказал: то, что здесь видишь, не может обидеть. Я и поверил. Последние слова Дэнни выговорил тихим, сиплым голосом, почти шепотом, и дотронулся до опухшего кольца синяков на шее.
– А что насчет детской площадки?
– спросил Джек странным небрежным тоном.
– Не знаю. Он сказал, детская площадка. И живая изгородь, звери.
Джек слегка вздрогнул. Венди с любопытством взглянула на него.