— Крэддок? — спросила Элси. — Я тоже одно время работала у Крэддоков.

— Вот это здорово! А может, это одни и те же Крэддоки?

— Они жили на Норт-Одли-стрит, правда — сказала Элси.

— А мой шеф уехал в Лондон после того, как я перешел от него в другое место, — быстро сказал О’Коннор. — Да, кажется, они действительно жили на Норт-Одли-стрит. А миссис Крэддок все заглядывалась на джентльменов.

Элси вскинула голову.

— У меня просто терпения не хватало. Всегда придиралась и ворчала. Все было не по ней.

— И мужу от нее тоже доставалось, да?

— Она всегда жаловалась, что он к ней невнимателен, что он ее не понимает. И без конца твердила о своем плохом здоровье, что она задыхается. Все охала, да вздыхала, а на самом деле вовсе и не была больна. Так мне кажется.

О’Коннор хлопнул себя по колену.

— Точно! Еще что-то такое болтали о ней и каком-то докторе. Вроде того, что там не все было чисто.

— Это вы думаете о докторе Робертсе? Он был очень приятный джентльмен, правда.

— Ох, девушки, все вы одинаковы, — сказал сержант О’Коннор. — Если только мужчина непутевый или даже головорез, то вы к нему так и липните. А я таких типов повидал на своем веку.

— Нет, не правда, вы о нем неверно говорите. Он совсем даже не такой. Разве он виноват, что мисс Крэддок без конца посылала за ним? А что оставалось делать доктору? Если уж хотите знать, так он к ней относился только как к пациентке. Это все ее проделки. Она его никак в покое не оставляла, правда.

— Ну, пусть будет по-вашему, Элси. Вы не против что я вас называю Элси? Мне кажется, я вас знал всю свою жизнь.

— Уж и всю жизнь! Конечно, зовите меня просто Элси.

И она вскинула голову.

— О, очень хорошо, мисс Бэтт, — он многозначительно глянул на нее.

— Как я уже сказал, пусть будет по-вашему. Но вот ее муж-то все равно злился, верно?

— Однажды он здорово рассердился, — призналась Элси. — Но тогда он уже был по-моему болен, а вскоре умер, вы ведь знаете?

— Помню. Умер как-то странно, да?

— Какая-то японская болезнь. Все из-за этих новых кисточек для бритья он и заболел. Это ужасно, права.

Почему они такие неаккуратные? С тех пор мне ничего японское не нравится.

— Покупайте все отечественного производства — вот мой лозунг, — сказал сержант О’Коннор нравоучительно. — Так вы говорите, он здорово поругался с этим доктором?

Элси кивнула, ей было приятно снова пережить прежние ссоры.

— Ох, и нашла коса на камень, — сказала она. — Они так кричали! По крайней мере, мой хозяин, правда. Доктор Робертс был, как всегда, спокоен. Он просто сказал: «Глупости», а потом: «Что это взбрело вам в голову?».

— И все это происходило у них дома, так ведь?

— Да. Хозяйка послала за доктором и вдруг у них с хозяином началась ссора. Как раз в это время и приехал доктор Робертс. Вот хозяин и напал на него.

— А что же он все-таки говорил?

— Ну, конечно, они не знали, что я слышу. Все это было в спальне миссис. Я подумала, что им что-то понадобилось, взяла щетку и поднялась на второй этаж. И уж, конечно, мне не хотелось, пропустить ничего из этого разговора.

Сержант О’Коннор охотно согласился, подумав, как удачно, что он разговаривает с Элси неофициально. Ведь начни ей задавать вопросы, сержант О’Коннор из полицейского управления, из нее и слова нельзя было бы вытянуть.

— Так вот я и говорю, — продолжала Элси, — доктор Робертс был очень спокоен, а кричал только хозяин, правда.

— А что же он кричал? — спросил О’Коннор, уже вторично подступая к этому важному моменту.

— Оскорблял как только мог, — сказала Элси смакуя. — И как же?

Господи, неужели она так и не скажет ни одного путного слова?

— Ну, я, правда, не очень-то много поняла, — призналась Элси. — Они говорили какие-то очень мудреные слова, вроде «непрофессиональное поведение», «воспользовавшись благоприятным случаем» и еще что-то в этом роде. И еще я слышала, как он сказал, будто потребует, чтобы доктора Робертса лишили медицинского звания, правда. И все в том же духе.

— И правильно, — сказал О’Коннор. — Пусть тогда побегал бы в медицинский совет.

— Да, он говорил что-то похоже. А миссис устроила настоящую истерику и сказала: «Вы никогда не заботились обо мне. Вы всегда были невнимательны ко мне. Вы оставляли меня одну». Я слышала, она сказала, что доктор Робертс был ангелом, посланным ей самой судьбой.

А потом доктор вместе с хозяином прошли в туалетную комнату и закрыли дверь в спальню миссис. И доктор очень спокойно сказал:

— Уважаемый, неужели вы не понимаете, что ваша жена просто-напросто истеричка? Она не отдает отчёта своим словам. Сказать вам по правде, это очень трудный и мучительный случай в моей практике, и я давно бы уже отказался от нее, если бы считал, что подобный поступок будет со… сов… Да, вспомнила, будет совместим с моим долгом. Вот это самое он и сказал. Он еще говорил, что не преступает границ и еще чего-то там такого между доктором и пациентом. Так он немного успокоил хозяина, а потом уже сказал: