СТРУГАЦКИЙ: Да. Роман сильно отличается от того, что Тюрин писал раньше... Это, безусловно, шаг в правильном направлении, но Саша и там ну никак не может удержаться от многословных, изящно написанных псевдонаучных периодов, которые абсолютно не нужны в современном романе. В романе, претендующем на звание художественного произведения. Все это лишнее, все это ненужное... Это как если бы вдруг М.А.Булгакову вдруг пришло бы в голову описывать научную основу волшебства Воланда, и он посвятил бы этому три-четыре абзаца с употреблением таких слов, как "микрополя", "псевдокорпускулы" и т.д.

БЕРЕЖНОЙ: Ну, луч профессора Персикова он же изобразил?

СТРУГАЦКИЙ: Так у него эта самая повесть на порядок слабее... Она-то, как раз не является совершенно новой, это как раз тот пример, когда великий писатель пишет побрякушку. И эта побрякушка сверкает и блестит среди произведений такого же типа просто потому, что она написана Мастером. Но только поэтому.

БЕРЕЖНОЙ: А пересадка гипофиза профессором Преображенским?

СТРУГАЦКИЙ: Слава богу, вы обратите внимание - там хватило у Михаила Афанасьевича чувства такта совершенно не углубляться в научную сторону. Хотя он ведь врач, и казалось бы, мог соблазниться. Но не соблазнился! Потому что он чувствовал, насколько это будет эстетически излишне. Он же прекрасно понимал, что это у него не научно-фантастический роман, это символика, притча, басня... А вот у Саши Тюрина (которого я очень люблю) - у него есть это вот... не может он расстаться с любовью к научной фантастике, к Science Fiction. Ему все кажется, что в научно-фантастических идеях содержится нечто существенное и важное. Нет там ничего. Нет. Времена, когда научно-фантастические идеи поражали воображение читателя давно уже миновали. Было такое время, было, но эти времена прошли. Наука перестала быть экзотична. Наука больше не чудо - наука это быт. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

*************************************************************************** **************** ОСТРОПЕРЫ ВСЕХ СТРАН ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ! ********************

Борис ШТЕРН: Итак: написано три главы, начата четвертая. С этого момента "Оберхам", если захочет, может продолжать нескончаемый фантастический роман о нобелевском лауреате Станиславе Леме, о фантастах, о фенах, о фантастике и так далее. Темп, тон, ритм заданы в этих коротких главах. Два непременных условия: бог в животе и чувства добрые. Да, забыл про художественность! Художественность обязательна! Время действия - анахроническое. Сюжетные направления - разнообразные.

Александр ЩЕГОЛЕВ: НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

Наученный горьким опытом других шутников, автор этой части буриме торопится заявить следующее.

1. Ольга Ларионова - это писательница, чьи произведения он (автор) любит с ранней юности и чьи книги он собрал, вероятно, в полном объеме. Уважение автора к этому человеку искренне и глубоко.

2. Борис Штерн - это, во-первых, первоклассный писатель, во-вторых, мужчина, причем, настоящий.

3. Борис Руденко и Юрий Брайдер, по мнению автора, прежде всего писатели, и только потом "милиционеры", "капитаны" или "майоры".

4. Вообще. Как говорится, все совпадения имен и описанных событий абсолютно случайны. Автор заранее просит прощения у тех, чьи имена без спроса использовал. А также у тех, чьи не использовал.

5. Собственную фамилию автор вплел (приплел) в ткань повествования из этических соображений. Хочешь делать персонажами других - умей сам быть персонажем. Короче, фамилию "Щеголев" в следующих частях буриме, если они будут кем-нибудь написаны, разрешается трепать и пачкать как угодно вплоть до того, что не упоминать вовсе.

6. Отношение автора к так называемому "национальному вопросу" очень спокойное, нормальное, можно сказать, никакое. Интонация некоторых шуточек, в которых предубежденный читатель обязательно разглядит что-нибудь нехорошее, просто взята из предыдущей части буриме. (Привет, Боря! Надеюсь, я ничем тебя не обидел, ни в этой оговорке, ни в тексте "Правдивых историй". Кстати, сознаюсь наконец, ведь это моя настоящая фамилия - доктор Кац! Раньше я писал под русским псевдонимом, потому что опасался преследования.) --------------------------------------------------------------------------

ПРАВДИВЫЕ ИСТОРИИ ОТ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА

(название рабочее)

Борис Штерн:

1. НАЕДИНЕ С МУЖЧИНОЙ

Однажды после дождя известнейшая писательница-фантастка Ольга Ларионова с двумя полными хозяйственными сумками стояла на остановке автобуса, чтобы ехать в Дом ленинградских писателей, что на улице Шпалерной-17. Там должен был состояться а-ля фуршет по поводу вручения Станиславу Лему Нобелевской премии. Подошел автобус ненужного ей маршрута, и Ольга услышала крик. Оглянулась. К ней бежал невысокий мужчина в пальтишке, с тортом на вытянутых руках и с бутылкой водки в кармане, за ним гнались два офицера милиции и кричали:

– Задержите его, задержите!

Близорукая Ольга конечно не хотела вмешиваться в погоню за преступником, но человек с тортом был так похож на Чикатило, что Ольга все-таки исполнила свой гражданский долг - подставила ему ножку. Преступник упал прямо в грязь, где шляпа, где ноги, где торт - можно себе представить. Подбежавшие милиционеры дико взглянули на Ольгу и успели вскочить в отходящий автобус.

Автобус уехал.

Ольга осталась наедине с мужчиной.

2. КИЕВСКИЙ ТОРТ