Гарош скривился. – Знаю. Кажется, она очень милая молодая женщина, и мне не доставляет удовольствия думать, что это может причинить ей боль; однако присягал я Грегору. Как и вы.

– Верно.

– Если вы больше не можете предложить ничего конкретного, я готов выдвинуть обвинение, и пусть с ним разбирается трибунал.

«Можешь выдвинуть хоть целую армию обвинений – а приказа о наступлении я не отдам».

– Я могу отказаться закрыть Аудиторское расследование.

– Если трибунал признает Галени виновным, вам придется это сделать, милорд.

«Нет, не придется.» Майлз моргнул от накатившего озарения. Он может держать свое аудиторское расследование открытым вечно, и Гарош ни черта не сможет с этим поделать. Неудивительно, что сегодня он столь изысканно вежлив. Майлз может даже наложить вето на трибунал… Но Имперские Аудиторы традиционно осторожны со своей огромной властью. Из огромного резерва опытных и знающих людей Аудиторов выбирают не за блестящие успехи в прошлой работе, а за многолетнюю, величайшую личную честность. Пятьдесят лет испытания жизнью обычно считались едва достаточными для выявления возможных кандидатов. Он не должен носиться с внутренними правилами СБ больше, чем минимально необходимо для…

Гарош устало улыбнулся: – В конце концов мы можем закончить согласием по вопросу, что мы не согласны друг с другом. Но постарайтесь понять и мою позицию. Когда-то Галени был вашим другом, и я вам сочувствую, понимая, сколь вас беспокоит подобный поворот дел. Вот что я могу сделать. Я могу отказаться от обвинения в измене и свести дело к нападению на старшего по званию офицера. Минимум неприятностей. Год тюрьмы, простая отставка без почестей, и Галени свободен. Вы даже можете использовать все связи, какие у вас есть, чтобы добиться для него императорского помилования и избавить от тюрьмы. У меня нет особых возражений – лишь бы его убрали отсюда.

И разрушить таким образом карьеру Галени, как и все его будущие политические амбиции. Галени был честолюбивым человеком, жаждущим служить Комарре в новом и более мирном будущем, которое предвидел Грегор, и полностью сознающим, какие возможности здесь перед ним открываются.

– Помилование – для виновных, – заметил Майлз. – Это не то же самое, что оправдание.

Гарош почесал затылок и снова скривился. А может, это была попытка улыбнуться. – Я… На самом деле у меня была другая причина, чтобы пригласить вас подняться сюда, лорд Форкосиган. Я смотрю в будущее по многим направлениям. – Долгое мгновение Гарош колебался, затем продолжил: – Я позволил себе вольность затребовать копию медицинских записей наблюдающего вас в Имперском госпитале невропатолога относительно вашего состояния здоровья. Ваших припадков. Мне кажется, его проект лечения выглядит многообещающим.

– СБ, – пробормотал Майлз, – традиционно вездесуща, как тараканы. Сперва лезет в мой комм, затем в мое медицинское досье… Напомните-ка мне завтра утром вытряхнуть собственные сапоги.

– Мои извинения, милорд. Думаю, вы меня простите. Я должен был знать детали, прежде чем произнести то, что сейчас собираюсь. Но если это устройство для контроля припадков докажет, что работает именно так, как вы надеетесь…

– Оно всего лишь контролирует симптомы. Но не лечит.

Гарош помахал ладонью, отметая разницу. – Это вопрос медицинской терминологии, но не практического использования. А я практик. Я тут изучил доклады о ваших дендарийских операциях, выполненных для СБ. Вы с Саймоном Иллианом составляли потрясающую команду.

«Мы были лучшими, о, да!» Майлз неопределенно хмыкнул, вдруг перестав понимать, куда именно клонит Гарош.

Гарош криво улыбнулся. – Занимать место Иллиана – чертовски сложная задача. И я не хотел бы отказываться от любых преимуществ. Теперь, когда у меня появилась возможность лично с вами работать и тщательно изучить ваше досье во всех деталях… Я все больше убеждаюсь, что, уволив вас, Иллиан сделал серьезную ошибку.

– Это не было ошибкой. Я более чем заслужил то, что получил. – У Майлза внезапно пересохло во рту.

– Я так не думаю. Я думаю, что Иллиан отреагировал слишком остро. На мой взгляд, хватило бы письменного выговора с занесением в ваше личное дело. – Гарош пожал плечами. – Вы бы прибавили его к своей коллекции. Я и раньше работал с людьми вроде вас, готовыми взять на себя риск, на который не решается никто другой, и получить результаты там, где никто не может их добиться. Я люблю результативность, Майлз. Очень люблю. Дендарийские наемники были для СБ великой ценностью.

– И остаются ею по-прежнему. Коммодор Куинн возьмет ваши деньги. И доставит товар. – Сердце Майлза принялось колотиться все сильнее.

– Я эту женщину, Куинн, не знаю, и она не с Барраяра. Я бы скорее предпочел, – если ваше лечение будет успешным, – вернуть на это место вас.

Майлз был вынужден сглотнуть, чтобы набрать воздуху. – И все… сделать, как и было прежде? Начать с того же места, на котором я остановился? – «Дендарийцы… Адмирал Нейсмит…»

– Нет, не совсем с того места. Во-первых, по моим подсчетам, вас года на два задержали с повышением до капитана. Но я думаю, что мы с вами сможем составить такую же команду, какой были вы с Иллианом. – В глазах Гароша мелькнул легкий огонек. – Быть может, вы простите мне эту капельку честолюбия, если я скажу: «даже лучшую»? Я был бы горд принять вас на борт, Форкосиган.