– Входите, - сказал Майкл Галатин.

3

В доме было тепло. В нем был натертый воском дубовый паркетный пол, и в зале с высоким потолком в очаге из грубо отесанного белого камня жарко играло пламя. После того как капитан Хьюмс-Тельбот предъявил Майклу верительное письмо, подписанное полковником Валентином Вивьеном из Лондонского управления паспортного контроля, Шеклтон прошел прямо к камину - греть свои покрасневшие руки.

– Чертовски трудно добираться сюда, - прохрипел Шеклтон, шевеля пальцами.
– Наверное, трудно найти более безлюдную местность, не так ли?

– Мне другой найти не удалось, - спокойно сказал Майкл, читая письмо.
– Если бы я имел желание развлекать незваных гостей, я бы купил дом в Лондоне.

Шеклтон почувствовал, как пальцы заныли, отогревшись, и повернулся, чтобы получше рассмотреть человека, с которым, как бы то ни было, приехал познакомиться.

На Майкле Галатине был черный свитер с закатанными до локтей рукавами и выцветшие изрядно поношенные брюки цвета хаки. На ногах были стертые коричневые мокасины. Его густые черные волосы, подбитые сединой на висках, были острижены по-военному, коротко с боков и сзади. На подбородке была темная-темная щетина, которой два-три дня не касалась бритва. На левой щеке был шрам, начинавшийся от глаза и уходивший назад, к краю волос. Шрам от лезвия, подумал Шеклтон. Знакомое такое напоминание. Ну, значит, у Галатина есть опыт рукопашного боя. И что же? Шеклтон прикинул, что рост этого человека около шести футов двух дюймов, плюс-минус четверть дюйма, и вес около ста девяноста - ста девяносто пяти фунтов. На вид Галатин был мужчиной сильного, широкоплечего атлетического типа, может быть футболиста или регбиста или как там это у англичан называется. Он производил впечатление спокойной силы, как мощная пружина, сильно стянутая и готовая вот-вот сорваться. И все же этого было недостаточно, чтобы считать его способным к выполнению задания в оккупированной нацистами Франции. Галатину явно было необходимо побыть на солнце: он был бледен, словно после зимней спячки, наверное, ни разу не видел яркого солнца за все шесть месяцев. Черт возьми, в этой проклятой стране всю зиму не бывает ничего, кроме сумрака. Но сейчас зима уходила, и всего лишь через два дня наступит весеннее равноденствие.

– Вам известно, что в округе водятся волки?
– спросил его Шеклтон.

– Да, - сказал Майкл и сложил письмо, которое прочитал. Последний раз он работал с полковником Вивьеном уже давно. Должно быть, дело важное.

– Я бы на вашем месте не ходил на прогулки, - продолжал Шеклтон. Он полез во внутренний карман шинели, вытащил сигару и обрезал у нее кончик маленькими ножничками. Потом чиркнул спичкой о белый камень очага, - эти здоровые зверюги любят мясо.

– Это волчицы, - Майкл опустил письмо в карман.

– Какая разница, - Шеклтон зажег сигару, глубоко затянулся и выпустил струю голубого дыма, - вам надо немного размяться, достать ружье и поохотиться на волков. Вы уж точно знаете, как обходиться с ружьем, не...
– он оборвал разговор, потому что Майкл Галатин внезапно оказался прямо перед ним, и его светло-зеленые глаза сковали льдом его душу.

Рука Майкла поднялась, схватила сигару и выдернула ее из зубов майора. Он сломал ее пополам и швырнул в огонь.

– Майор Шеклтон, - сказал он с налетом русского акцента, сглаженного холодной британской аристократичностью, - здесь мой дом. Чтобы курить здесь, нужно просить разрешения. Но если вы попросите, я его не дам. Мы поняли друг друга?

Шеклтон прошипел, покраснев лицом:

– Это была... это была полудолларовая сигара!

– Дыму она дает ровно на полцента, - сказал ему Майкл, еще несколько мгновений глядя в глаза человека, чтобы убедиться, что его вызов ясен, а затем повернулся к молодому капитану.
– Я в отставке. Таков мой ответ.

– Но... сэр... вы еще даже не выслушали, для чего мы приехали!

– Могу догадаться, - Майкл прошел к окну и поглядел на черный лес. Он учуял запах старого виски из неприкосновенного запаса, шедший от кожи Шеклтона, и слегка улыбнулся, догадываясь, как американец мог на него отреагировать. К удовольствию Морин из "Бараньих отбивных".

– Существует план совместной операции союзников. Если бы он не был важен для американцев, майор не приехал бы сюда. Я сам слушал радиопередачи через пролив по своему коротковолновому приемнику. Все эти цифры, вещи насчет цветов для Руди и скрипок, которые нужно настроить. Я не могу понять всех этих переговоров, но я понимаю тон этих голосов: большое волнение и много страха. Скажу, что это значительно приближает неизбежное возведение Атлантической стены, - он взглянул на Хьюмс-Тельбота, который так и не сдвинулся с места и не снял свою мокрую шинель, - думаю, не позже, чем через три-четыре месяца. Когда пролив летом успокоится. Уверен, что ни Черчилль, ни Рузвельт не хотят высаживать на побережья Гитлера армии солдат, опухших от морской болезни. Итак, что-нибудь в июне-июле будет более верным. В августе будет слишком поздно; американцам придется пробиваться на восток в самое плохое время зимы. Если они захватят места для высадки в июне, они будут в состоянии наладить линии снабжения и закопаться на оборонительных рубежах у самих границ Германии до первого снега, - он поднял брови.
– Я правильно рассуждаю?

Шеклтон прошипел сквозь зубы:

– Вы уверены, что парень на нашей стороне?
– спросил он Хьюмс-Тельбота.

– Позвольте мне погадать еще немного, - сказал Майкл, взгляд его переместился к молодому капитану, потом вернулся к Шеклтону.
– Для успеха вторжению через пролив должно предшествовать разрушение немецких коммуникаций, взрывы складов боеприпасов и топлива и общая атмосфера земного Ада. Но спокойного ада, с холодным жаром. Я предполагаю, что заработают партизанские сети, которые будут трудиться ночами, подрывая железные дороги и, может быть, здесь найдется место и для деятельности американцев. Парашютные десанты могут посеять своего рода беспорядки в тылах, что может заставить немцев бежать куда глаза глядят, - Майкл подошел к камину рядом с майором и подставил ладони огню.
– Я полагаю, что то, что вы хотите от меня, имеет отношение к вторжению. Конечно, я не знаю, где это произойдет или когда точно, и мне эти сведения не нужны. Вы должны понять другую вещь, а именно - то, что высшее командование нацистов определенно готовится к попытке вторжения в течение ближайших пяти месяцев. Имея с Востока наступающие Советы, немцы знают, что приближается подходящий момент - подходящий с точки зрения союзников - для наступления с запада, - он потер руки.
– Надеюсь, мои выводы не слишком далеки от ваших замыслов?

– Нет, сэр, - сознался Хьюмс-Тельбот, - они попали в точку.

Майкл кивнул, а Шеклтон сказал:

– У вас есть кто-то, работающий на вас в Лондоне?

– У меня мои личные глаза, уши и мозг. Этого вполне достаточно.

– Сэр?
– Хьюмс-Тельбот, стоявший почти навытяжку, теперь позволил себе расслабить спину и сделать шаг.
– Можно нам... хотя бы вкратце информировать вас о том, в чем заключается задание?

– Вы бы даром потратили ваше время и время майора. Я уже сказал, что я в отставке.