– Какая приятная неожиданность, гауптман Нойфельд, – сказал сержант. – Нас не предупредили о вашем визите.

– Передатчик в лагере временно вышел из строя. – Нойфельд жестом пригласил всех зайти внутрь. Андреа галантно предложил немецкому офицеру пройти вперед, для пущей убедительности переложив «шмайссер» в правую руку. Нойфельд вошел, за ним Дрошный и пятеро остальных.

Узкие окна пропускали так мало света, что зажженные керосиновые лампы выглядели вполне естественно. Едва ли не ярче ламп освещал комнату горящий в углу камин. Серые каменные стены производили унылое впечатление, но сама комната была на редкость хорошо обставлена: стол, стулья, два кресла, диван и даже ковер на полу. Из комнаты вели три двери, одна из которых была обита железом и закрыта на тяжелый замок. Вместе со встретившим их сержантом в комнате находилось трое вооруженных солдат. Меллори посмотрел на Нойфельда, который с трудом сдерживал ярость.

Обращаясь к охраннику, Нойфельд сказал:

– Приведите пленных.

Охранник кивнул, снял с крючка на стене большой ключ и направился к закрытой двери. Сержант с другим охранником закрывали задвижки амбразур. Андреа небрежной походкой подошел к одному из охранников и неожиданно, резким движением, сильно толкнул его в сторону сержанта. Оба они, не удержавшись на ногах, упали на охранника, уже вставившего ключ в замок железной двери. Тот, в свою очередь, упал на пол. Все трое изумленно уставились на Андреа, не понимая, что происходит, да так и застыли в этих позах – и поступили весьма благоразумно, ибо под дулом направленного на тебя с расстояния трех шагов «шмайссера» лучше не суетиться.

Меллори обратился к сержанту:

– Где остальные трое?

Ответа не последовало. Сержант посмотрел на него с вызовом. Меллори повторил вопрос. На этот раз на чистом немецком языке. Охранник, не обращая на него внимания, вопросительно посмотрел на Нойфельда, лицо которого напоминало каменную маску.

– Не сходите с ума, – последовал ответ Нойфельда. – Или вы не видите, что это убийцы? Отвечайте на вопрос!

– Они спят после ночного дежурства, – сержант указал на одну из дверей. – Там.

– Откройте дверь и прикажите им выходить по одному. Спиной вперед, руки за голову, – приказал Меллори.

– Делайте, как вам сказано, – подтвердил Нойфельд.

Сержант выполнил приказ. Трое охранников, отдыхавшие в соседней комнате, даже не помышляли о сопротивлении и в точности выполнили предъявленные им требования. Меллори повернулся к охраннику, который с ключом в руках успел уже отойти от двери.

– Откройте дверь, – приказал Меллори. Охранник открыл замок и широко раскрыл дверь. Четверо английских офицеров медленно, неуверенной походкой вошли в комнату. Они, видимо, потеряли в весе за время заключения, но физически не пострадали. Выходивший первым майор с пышными усами внезапно остановился и с удивлением посмотрел на Меллори и его людей.

– Боже правый! – в его речи ощущался характерный акцент жителя лондонского предместья. – Какого черта вы, парни, среди этого дерьма…

– Отставить разговоры, – оборвал его Меллори. – Простите, но сейчас нет времени на объяснения, – уже мягче сказал он. – Одевайтесь потеплее, выходите и ждите на улице.

– Но… куда вы нас забираете?

– Домой. В Италию. Сегодня же вечером. Поторопитесь, прошу вас.

– Италия? Что вы имеете в виду?

– Быстрее! – Меллори взглянул на часы и покачал головой. – Мы уже опаздываем.

С трудом подавив естественное волнение, четверо пленников собрали теплую одежду и вышли из дома. Меллори вновь повернулся к сержанту.

– У вас должны быть лошади. Где конюшня?

– С обратной стороны блокгауза, – с готовностью ответил сержант. Судя по всему, он быстро приспособился к новым обстоятельствам.

– Хороший мальчик, – похвалил его Меллори и посмотрел на Гроувса и Рейнольдса. – Нам понадобятся ещё две лошади. Приготовьте их, будьте так добры.

Сержанты вышли. Под неусыпным наблюдением Меллори и Миллера Андреа по очереди обыскал шестерых охранников и, не обнаружив ничего подозрительного, загнал всех в камеру, закрыл замок и повесил ключ на крюк, вбитый в стену. Затем так же тщательно Андреа обыскал Нойфельда и Дрошного. Лицо Дрошного побагровело от ярости, когда Андреа небрежно швырнул его кинжалы в угол комнаты.

Меллори посмотрел на них и сказал:

– Я бы, конечно, пристрелил вас обоих, но сейчас в этом нет необходимости. До утра вас не хватятся.

– Да кому они вообще нужны, – резонно заметил Миллер.

– Во всяком случае, не нам, – безразличным тоном произнес Меллори и улыбнулся. – Не могу отказать себе в удовольствии сказать вам кое-что на прощание, гауптман Нойфельд. Вам будет о чем подумать, пока вас случайно не обнаружат. – Он многозначительно посмотрел на молчащего Нойфельда и продолжал: – Я имею ^ виду ту информацию, которую передал вам сегодня утром.

Нойфельд тревожно посмотрел на него.

– При чем здесь ваша информация?

– Боюсь, что она была несколько неточной. Дело в том, что Вукалович ожидает наступление не с юга, через мост, а с севера, через ущелье Зеницы. Сейчас, насколько нам известно, в лесу, севернее ущелья, дислоцировано около двухсот ваших танков. Но к двум часам ночи, то есть ко времени, когда намечено наступление, от них уже ничего не останется. Я связался с базой бомбардировщиков в Италии. Представляете, какая замечательная цель – две сотни танков на площади в сто пятьдесят ярдов в ширину и не более трехсот в длину! Английские бомбардировщики будут ровно в 1.30, а к 2 часам с танками будет покончено!