Мать закрыла его руку своей и похлопала по ней. Кивнула. Она хотела ему сказать, что не стоит беспокоиться, что все будет в порядке, она выдержит это испытание.

— Можете ли показать на этом плакате, изображающем человеческое тело, что вы обнаружили в тот день? Если это поможет вам, то вы можете воспользоваться своими записями.

«Никаких фотографий, — подумал Карелла. — Слава Богу, никаких фотографий. По крайней мере до этого момента».

— Были обнаружены три раны с входными отверстиями, — сказал Мазлова, посмотрев на верхний листок записей, лежавших на подставке стенда, — огнестрельные раны, все они находились на площади диаметром около тридцати трех сантиметров в районе между нижним концом манубриума...

— Простите, доктор, но присяжные...

— Речь идет о верхней части груди или грудной клетки...

— Благодарю вас.

— ...между манубриумом и хрящевыми соединениями ребер, — сказал Мазлова, показывая этот участок на плакате с изображением человеческого тела. — Ограниченный по бокам...

Карелла крепко держал руку матери. Сидевшая от нее справа Анджела взяла вторую руку матери. Все вместе, со сцепленными руками, они сидели и слушали рассказ доктора Мазлова о том, как он обнаружил две пули в левом легком жертвы...

Карелла заставил себя закрыть глаза.

— ...а последнюю — в передней части живота.

Голос доктора где-то потонул.

— ...осколки костей от раздробленного ребра... кровь в межреберном пространстве...

Отче наш, иже ecu на небесех...

— ...пробили легочную артерию...

Да святится имя Твое...

— ...темно-красное по цвету...

Да приидет царствие Твое...

— ...похоже, что та же самая пуля...

"Папа, — подумал он, — о Боже, папа".

— ...в результате асфикции и потери крови, — закончил доктор.

— Доктор Мазлова, — спросил Лоуэлл, — пули вы извлекали из ран последовательно?

— Да, я так делал.

— Это типично, когда при такого рода ранениях пули остаются в теле?

— Мне хотелось бы подчеркнуть, что при такого рода ранениях около — шестидесяти — шестидесяти пяти процентов пуль остаются в теле.

— Что вы сделали с теми пулями после того, как извлекли их?

— В соответствии с инструкциями Сорок пятого участка я принес их для идентификации в отдел баллистической экспертизы.

— От кого исходили эти инструкции?

— От детектива лейтенанта Джеймса Майкла Нельсона.

— Были ли эти пули переданы конкретному лицу в отделе баллистической экспертизы?

— Я адресовал бирки цепи ответственности детективу Питеру Хаггерти.

— Каким образом вы послали эти пули детективу Хаггерти?

— Я отправил их с посыльным. Полицейский офицер взял запечатанный конверт и передал ему.

— Каким образом был запечатан конверт?

— Пластиковой лентой, помеченной белым цветом, с надписью: "Вещественное доказательство — Управление медицинской экспертизы".

— Вы уверены, что детектив Хаггерти получил этот пакет?

— Я уверен, потому что он подписан бирку цепи ответственности, когда получил этот конверт. Это обычная процедура. Во всяком случае, он позвонил по телефону и сказал, что получил пули и хотел узнать последовательность их извлечения.

— Спасибо, доктор. У меня нет больше вопросов, — сказал Лоуэлл.

Затем поднялся Эддисон, подошел к свидетельскому стенду и сразу же задал вопрос:

— Что вы сказали ему?

Мазлова в удивлении склонил набок голову.

— О внеочередности, — пояснил Эддисон. — Что вы сказали ему о внеочередности?

— Я сказал ему в точности так, как меня просил лейтенант Нельсон.

— А что он сказал?

— Что жертвой был отец полицейского детектива.

«Отец полицейского детектива, — подумал Карелла. — Это мой отец».

— Больше никаких вопросов, — заявил Эддисон.

— У меня нет больше свидетелей, Ваша Честь, — произнес Лоуэлл. — Обвинение закончило слушание своих свидетелей.

Ди Паско посмотрел на настенные часы.

— Эта неделя для всех нас была длинной и трудной, — сказал он. — Если защита не возражает, мне бы хотелось сделать перерыв в заседании суда до утра понедельника. Мистер Эддисон, будете ли вы готовы вызвать к этому времени своего первого свидетеля?

— Я буду готов, Ваша Честь. И от имени присяжных я благодарю Вас за этот перерыв.