— ее лицо скорее напоминало в тот миг морду какого-то животного, молчаливого чешуйчатого, поблескивающего единственным глазом зверька, спасавшегося бегством.

Тут Тенар поняла, что в ответ на ее первую ложь девочка впервые готова была пойти наперекор ее воле. В первый, но не в последний раз.

Тяжело вздохнув, она села у очага, и некоторое время неподвижно сидела, уставившись в одну точку.

Стук в дверь: Клирбрук и Гед — нет, она должна звать его Ястребом — Ястреб стояли на пороге. Старик Клирбрук чуть не лопался от важности и важных новостей, Гед, казавшийся грузным в своем овчинном полушубке, был мрачен и задумчив.

— Входите, — сказала она. — Выпейте чаю. Какие новости?

— Они пытались бежать к Вальмуту, но за ними по пятам шли судебные приставы из Кахеданана и взяли их в амбаре на выгоне Серри, — выпалил Клирбрук, возбужденно жестикулируя.

— Он убежал?

Сердце Тенар сжалось от страха.

— Не он, — сказал Гед. — Остальные двое.

— В общем, они нашли тело в старой бойне на Круглом Холмс, просто жуть как изуродованное, там, в старой бойне на холмах, и сразу десять, нет, двенадцать мужчин объявили себя судебными приставами и погнались за ними. Прошлой ночью они прочесали все деревни и наутро, перед самым рассветом, их обнаружили в амбаре Серри. Они там чуть не околели от холода.

— Так он мертв? — испуганно спросила Тенар.

Гед снял свой тяжелый полушубок и теперь стягивал, сидя на плетеном стуле у двери, кожаные гетры.

— Он жив, — спокойно сказал Гед. — С ним Иви. Я отвез его к ней утром на тачке. Люди на рассвете прочесывали местность, искали всех троих. Они убили женщину на холмах.

— Ту самую женщину? — шепотом спросила Тенар.

Ее глаза встретились с глазами Геда. Он легонько кивнул.

Клирбрук не захотел ни с кем делиться лаврами рассказчика и громко продолжил:

— Я говорил с некоторыми из тех, что спустились с холмов, и они рассказали мне, что эти четверо шатались близ Кахеданана, время от времени посылая женщину побираться в деревню. У бедняжки все тело было покрыто синяками, ссадинами и пятнами ожогов. Словом, мужчины посылали ее побираться, и она говорила людям в деревне, что если она вернется ни с чем, они еще сильнее изобьют ее, а когда ее спрашивали, зачем ей возвращаться к ним, она отвечала, что сели она не вернется, они придут за ней, к тому же ей, видишь ли, некуда больше идти. Но как-то раз они перегнули палку и забили ее насмерть, тогда они спрятали ее тело в старой бойне, где до сих пор вонь стоит еще та, и, наверное, думали, что надежно замели следы. Прошлой ночью они спустились с холмов сюда, в Долину. Почему ты не позвала на помощь, Гоха? Ястреб сказал, что они шатались вокруг дома, прежде чем он прогнал их. Если бы ты позвала нас, я наверняка услышал бы, или Шенди проснулась бы, у нее слух поострей моего. Ты еще не рассказала ей обо всем?

Тенар покачала головой.

— Тогда я сам пойду и расскажу ей, — сказал старик, обрадованный тем, что первым поведает супруге столь захватывающие новости, и заковылял через двор.

— Никогда бы не подумал, что ты так искусен в обращении с вилами! — крикнул он Геду, хлопнул себя по ляжке, и, посмеиваясь, ушел.

Гед снял тяжелые гетры и заляпанные грязью ботинки, и в носках подошел к огню. Шаровары, жилет и свитер были из теплой шерсти домашней вязки: ни дать ни взять гонтийский пастух с суровым лицом, ястребиным носом и темными, ясными глазами.

— Скоро сюда придут люди, — сказал он. — Дабы рассказать тебе обо всем и узнать, что случилось здесь. Теперь они посадят тех двух беглецов в пустой винный погреб, поставят человек пятнадцать-двадцать охранять их, а двадцать-тридцать мальчишек будут пытаться хотя бы одним глазком взглянуть на пленников…

Он зевнул, потянулся, чтобы размять затекшие руки и плечи, и взглядом спросил у Тенар разрешения присесть к огню.

Она жестом указала на стул у очага.

— Ты, должно быть, вымотан до предела, — прошептала Тенар.

— Я прикорнул немного здесь ночью, не смог больше бороться со сном.

Он снова зевнул. Затем оценивающе посмотрел на нее, чтобы понять, как она себя чувствует.

— Это была мать Ферру, — все так же шепотом, будучи не в силах повысить голос.

Гед кивнул. Он сидел, слегка подавшись вперед, упершись руками в колени, как некогда любил сидеть Флинт, и задумчиво глядел на огонь в очаге. Они были одновременно очень похожи и совсем не похожи, как не похож вросший в землю валун на парящую в вышине птицу. У нее защемило сердце, заныли кости, ее одолевали дурные предчувствия и горечь, давние страхи и мертвящая апатии.

— Ведьма взяла к себе того мужчину, — сказал Гед. — Связала его, на случай, если он вдруг разгуляется. Заткнула зияющие в нем дыры паутиной и кровеостанавливающими заклятиями. Говорит, он доживет до виселицы.

— До виселицы?

— Уж как решит Королевский Суд. Или виселица, или каторжный труд…

Она нахмурилась и покачала головой.

— Нельзя же просто отпустить их, Тенар, — мягко сказал ей Гед, глядя на нее.

— Нельзя.

— Их необходимо наказать, — добавил он, продолжая смотреть на нее.