— Да что вы говорите! У вас девочки для битья под рукой не оказалось?

— Даша, я серьезно. Убит Лева Либерман. Я сейчас к вам приеду.

— Нет, не надо, — она помолчала, — в конце концов, мой дом не филиал ФСБ. Я подъеду сама.

— Жду. И прошу вас, будьте осторожны.

Даша повесила трубку и обхватила голову руками. Какой-то кошмар. Прав Сергей, пора от этого держаться подальше. Она набрала телефон супруга.

— Быстров, слушаю, — скороговоркой произнес муж, фоном слышались чьи-то голоса, смех.

— Сережа, извини, что отрываю, но мне придется сейчас подъехать в полицию…

— Говори, говори, — он явно не хотел при посторонних выяснять отношения. — Это моя пани не знает, что приготовить на ужин.

Раздался взрыв хохота.

— Сережа, ты слышишь меня? Убили Леву, я должна поехать в полицию.

— В прошлый раз нам удалось осмотреть только одно гольфовое поле, — в голосе мужа появились нехорошие интонации, — поэтому сегодня хоть умри, но должен все доделать до конца, иначе пан Неужил меня убьет…

— Убьет, убьет, — послышался рокочущий бас хозяина трех роскошных гольф-клубов.

Даша устало провела рукой по лбу и прикрыла глаза. Муж жил какой-то далекой, чужой жизнью, в которой люди пили шампанское, говорили друг другу приятные вещи, у них не убивали знакомых, и никто их не таскал в полицию каждый день.

— Боюсь, это еще на несколько часов растянется, — продолжал бодрый голос супруга, — плюс дорога обратно, часов в восемь буду. Постарайся уложиться, хотя вчера я уже сказал, что мне такие условия не подходят. Но если ты уверена, что другой возможности нет…

— Другой нет. Я не хочу, чтобы они сюда приперлись.

— Хорошо. В таком случае твои ответы должны быть односложны, да — нет. В дискуссии не вступай, Поняла?

— Да, — вяло ответила Даша. — Кстати, Сережа, а как Константин Вильямович поживает?

На том конце провода повисла настороженная тишина.

— Позволь в свою очередь полюбопытствовать: а почему тебя интересует именно его состояние дел? Почему тебе неинтересно, как поживает моя мама или, например, бабушка?

Молодая женщина смутилась:

— Ну, просто сейчас жизнь такая напряженная… А твой отец на ответственном посту.

— Его пост тебя касаться не должен, запомни это раз и навсегда. Я туда не лезу, а тебя там и вовсе никто не ждет. Занимайся лучше хозяйством, а то в доме даже поесть нечего.

Дашу неприятно задели его слова, она хотела вспылить, но чувство вины за вчерашний флирт немного приглушило эмоции. Ограничившись многозначительной паузой, она недовольно произнесла:

— Да, пожалуйста! Я просто из вежливости спросила… Мне только одно непонятно, почему тебя-то это не волнует? Ведь Константин Вильямович для тебя столько сделал, все, что ты имеешь…

— Дарья, — голос мужа звучал спокойно, однако на этот раз в нем отчетливо прозвучала угроза, — я тебя в последний раз по-хорошему прошу: забудь, что у меня есть отец. Более того: кто бы к тебе ни пришел, о чем бы тебя ни спросил — ты ничего не знаешь, ничего не помнишь. Ясно?

Молодая женщина опешила от такого перехода, но, пока она собиралась с мыслями, в трубке уже звучали короткие гудки.

— Ненавижу тебя, — пробормотала она и отшвырнула телефон.

День явно не задался. Машину пришлось запарковать на значительном расстоянии от здания полиции, к тому же начал накрапывать дождь, а зонтик она, естественно, забыла дома. Ссутулившаяся, мокрая, уставшая Даша представляла настолько жалкое зрелище, что Полетаев не сразу ее узнал.

— Надеюсь, ничего не случилось? Подождите, я сейчас сделаю чай. У вас все в порядке?

— Спасибо зарядке. — Молодая женщина попыталась пошутить, но, поняв, что ничего не выйдет, разозлилась: — Как у меня может быть все нормально, если за три дня убили трех моих знакомых? Сижу, жду своей очереди.

— Ну, зачем же так пессимистично. Хотите, вас будут охранять?

Даша мотнула головой, как укушенная лошадь:

— Еще чего! Не хватало мне еще извращенца, следящего за моим задом. У меня воды напиться не хватает сил, не то что краситься… Можно закурить?

— Курите, — подполковник удивленно посмотрел на нее, — а зачем вам краситься? Мы же вас охранять собираемся, а не в кино снимать.

Легким щелчком выбив сигарету из пачки, она с холодным презрением покосилась на Полетаева:

— По-вашему, я должна сидеть с такой облезлой рожей, зная, что за мной наблюдает мужчина? За кого вы меня принимаете? — Не дождавшись ответа на сакраментальный вопрос, молодая женщина глубоко затянулась. — И потом — президентов убивают, а меня и вовсе как клопа прихлопнут… Что с Левой случилось?