Оставшись в кабинете один, подполковник Полетаев весело насвистывал, промывая царапины водой. Какой он мыслитель, время покажет, а психологом всегда был неплохим.

Соня, почти задыхаясь, ворвалась в дом. Больше часа ей пришлось принимать соболезнования соседей и отвечать на их идиотские вопросы. На лицах чистеньких кровожадных старушек читалось откровенное сожаление, что умер всего один человек, а не подорвана целая семья вместе с домом.

Сбросив пиджак и сумку прямо у порога, девушка быстро поднялась в кабинет. Полицейские уже ушли, но комната по-прежнему хранила присутствие посторонних. Дрожащими руками она открыла сейф и внимательно осмотрела каждый футляр. Все украшения, как и следовало ожидать, оказались на месте. Соня уже собралась вернуть на место и сапфировый гарнитур, как резкий телефонный звонок заставил ее буквально подпрыгнуть. Дрожащей рукой она сняла трубку.

— Дом Либерманов.

— Соня? Здравствуй, это Даша Кунцева, ты меня помнишь?

— Привет, Рыжая, — девушка сразу ее узнала.

— Ты плачешь?

— Лева умер, — всхлипнула она.

— Я знаю. Мне очень жаль.

— Ты знаешь? — Соня от удивления моментально перестала плакать. — Но… откуда?

— Да… Тут такое творится! Во-первых, пару дней назад в самом центре Праги была отравлена небезызвестная тебе Лунина. Якобы самоубийство. Ты можешь представить Лунину, убивающую себя?

— Я… не знаю, — пробормотала девушка и тут же переспросила: — А ты-то откуда знаешь?

— Она позвонила мне и сообщила о своем приезде…

— Ты живешь в Праге?! — вскрикнула Соня. Дашу удивила ее реакция.

— Что в этом особенного? Ты тоже сейчас не прогуливаешься по бульварам Москвы.

— Подожди… ты встречалась с ней?

— Нет. А что?

— Проклятье, — еле слышно выдохнула Соня, — а полиция уже об этом знает?

— Конечно. Меня допрашивали. А что? — настойчиво переспросила Даша.

— Послушай, они спрашивали обо мне?

— Так, в общих чертах… Ты можешь объяснить, что происходит?

Некоторое время из трубки не раздавалось ни звука, наконец, когда Соня заговорила, голос ее немного дрожал:

— Рыжая, я попала в неприятную историю. Помоги мне — не рассказывай пока ни обо мне, ни о Леве. По крайней мере пару дней. Мне нужно время.

В душе молодой женщины зашевелились нехорошие предчувствия.

— Но… Почему? Ты как-то причастна к этому?

— Нет, конечно! Просто… я совершила невероятную глупость.

— Какую?

— Такую! — в голосе собеседницы послышалась ярость. — Я сваляла невероятного дурака. Из-за одного толстого индюка. Теперь и его потеряю, проклятие!

— Перестань чертыхаться и расскажи по порядку.

Соня опять тихонько застонала:

— Если бы я знала, где он, этот порядок… Короче, один… человек, мужчина, пригласил меня на свадьбу…

— На свою?

— Иди к черту! Разумеется, нет. Мне этот человек нравится. И я, как ты понимаешь, захотела произвести на него сногсшибательное впечатление…

— Ну и?

— Ну и вместо того, чтобы просто поехать с ним на свадьбу его брата, вернулась из университетского городка домой, чтобы взять у родителей напрокат кое-какие украшения… Пока возилась с сейфом, откуда ни возьмись вернулся Лева. Не один, с каким-то своим знакомым… ума не приложу, где он его нашел! Я умнее ничего не придумала, как спрятаться в шкаф и переждать. Можешь себе представить мое состояние, когда я услышала, как братец поет серенады этой суке. Извини. Ни с того ни с сего собрался передать ей в Москву письмо и деньги. Да еще каких-то родственников искать в Швейцарии. Можешь себе это представить?

Даша вздохнула и потерла лоб.

— И что было дальше?

Сонин голос звучал устало.

— Они немного посидели, минут двадцать, полчаса максимум, и тот знакомый-незнакомый засобирался, торопился на самолет. Когда все стихло, я вылезла и написала Леве записку, мол, звонила Ирка, сказала, что Лунина беременная и ищет его, скоро сама перезвонит… Я была уверена, что как только он узнает о ее беременности, то даже разговаривать не станет. После этого спокойно уехала развлекаться… А сегодня возвращаюсь, в доме полно полиции. Сначала подумала, что его убили из-за… — девушка замялась.

— Кредита, — подсказала Даша, — я знаю.

— Поэтому сразу спросила, знают ли, кто его убил, а они, оказывается, в то время еще подозревали инфаркт… Ну и этот фашист недобитый сразу взял меня в оборот. Теперь как представлю, что там сейчас творится… Когда им станет известно, что Ирка не звонила, а Лунина вовсе не беременная, да еще к тому же коньки отбросила — мне конец.

— Но у тебя же есть алиби? — осторожно поинтересовалась молодая женщина. Соня горько рассмеялась.

— Какое алиби! Лева умер в тот день, когда я заезжала домой. Никто не сможет подтвердить, что после моего отъезда он оставался живым.