— Перестань. Мы друг друга стоим. — Он открыл дверцы бара и достал бокалы. — На самом деле это даже не просьба, а скорее деловое предложение

— Вот как? Ну, ну, поведай.

Вместо ответа гость неторопливо наполнил бокалы, один взял себе, второй протянул своей собеседнице.

— Елена, ты единственный человек, которого мне не нужно обманывать. Ты знаешь обо мне самое плохое. — Мужчина сделал глоток и откинулся в кресле. — У меня страшные неприятности. Меня лишили лицензии. Больше я не врач.

— Почему? — Елена Сергеевна взяла протянутый бокал и присела рядом. — Что произошло?

— Операция кончилась неудачно. И пациент умер.

Хозяйка пожала плечами:

— Ну так что? Я полагаю, на операционном столе каждый день умирают десятки людей. Или ты вместо аппендицита вырезал сердце?

Вальтер сидел в кресле, прикрыв глаза.

— Он был очень богат, Елена, чудовищно богат. А наследникам срочно понадобились деньги. Ну почему, скажи, почему он не хотел им ничего дать при жизни? — Мужчина почти плакал.

— Ах, вот оно что… — Елена задумчиво смотрела в бокал. — И много было у тебя таких… жадных при жизни?

— Трое.

— Как же тебя не посадили-то?

— Доказать не смогли. — Он налил еще коньяка и залпом выпил. — Но с лицензией пришлось расстаться.

— Значит, тебе не плакать, а радоваться надо. — Она встала и пошла на кухню. Гость последовал за ней.

— Радоваться? Да со мной никто не хочет разговаривать! Моя родная сестра запретила даже звонить. С мыслью о работе надо распрощаться. На что, по-твоему, я должен существовать?

Елена Сергеевна звонко рассмеялась.

— Надеюсь, ты не пришел у меня в долг просить?

Вальтер помрачнел еще больше.

— Твоя ирония неуместна. Я хочу предложить тебе миллион, может, даже больше.

Лунина перестала улыбаться и внимательно посмотрела на гостя.

— Миллион чего? Рублей?

— Разумеется, марок. Но, правда, не завтра. И даже не послезавтра, зато готовиться нужно начинать прямо сейчас.

— Что-то связанное с девочками?

— Да. — Вальтер выдохнул, одним махом опрокинул коньяк, поморщился и тряхнул головой. — Я не помню, говорил уже, но семья моей сестры очень богата. Кроме всякой недвижимости и прочего, они владеют уникальной коллекцией бриллиантов, общую стоимость которой даже трудно определить. Эти камни по традиции принадлежат старшему ребенку в семье.

— То есть сейчас они принадлежат Ирене? — как бы между прочим спросила хозяйка.

— И да, и нет. В настоящий момент драгоценности являются собственностью ее отца, я имею в виду мужа Марго. Ирене их передадут за неделю до ее свадьбы.

Елена Сергеевна поставила на поднос две крошечные чашки с кофе и протянула поднос Вальтеру.

— Я никак не могу понять, что ты предлагаешь?

— За несколько дней до свадьбы мы поменяем сестер местами.

— Ты считаешь, что девушек можно будет незаметно поменять? — с сомнением в голосе переспросила Лунина. — И что, позволь спросить, в это время будет делать Ирена?

Мужчина молча отвернулся к окну, руки его слегка подрагивали. Елена Сергеевна прищурилась и медленно опустилась на стул.

— Вальтер, я правильно поняла, что ты, отец, предлагаешь мне, матери, убить родную дочь? Сначала ради денег ты предложил мне ее родить, а теперь ради еще больших денег предлагаешь ее убить? Я правильно поняла? — В голосе Луниной появились зловещие интонации.

— Да! Да! — он обернулся и упал перед ней на колени. — Да, я такой, но я хочу жить, а не подохнуть с голоду! В конце концов все родители заводят детей только для того, чтобы те их поддержали в старости. Остальных же ты не осуждаешь! А мои дочери даже не знают, что им жизнь дал я! Я! — Вальтер закрыл лицо руками. — Я умирать буду — ни одна из них не принесет мне даже глотка воды.

— Прости, но это была твоя идея. — На лице хозяйки застыло брезгливое выражение. — Никто тебя к этому не принуждал.

— Значит, ты отказываешься?

Как и много лет назад, во время их первой беседы в том давнем кафе на набережной, Елена Лунина ответила не сразу. Некоторое время она пристально рассматривала стоящего перед ней на коленях немолодого и уже далеко не так красивого мужчину. Отца ее двух дочерей. Дочерей, из которых одну ей так никогда и не пришлось увидеть.

Если бы тогда она не согласилась с предложением незнакомого иностранца, как бы сложилась ее жизнь? Женщина слабо усмехнулась. Что это — новый подарок судьбы или расплата за прошлые грехи? Она встала и провела рукой по все еще стройным бедрам, поправляя юбку. Подойдя к портрету дочери, Лунина остановилась. Светлана улыбалась ослепительной улыбкой фон Эдельбергов.

— Видишь ли в чем дело, Вальтер, — неспешно начала Елена Сергеевна, оборачиваясь. — Ты только что сказал, что мы с тобой два сапога пара… Нет, мой дорогой, в этом ты ой как ошибаешься. Мы с тобой очень разные. Слишком разные. — Лунина скрестила руки на груди и окинула своего собеседника взглядом, полным холодного презрения. — Я, нищая провинциальная девочка, хотела лишь получить свой шанс. Шанс работать, шанс самой делать свою судьбу… Ты же хотел просто красиво жить. Но даже ради этого ты не желал ударить пальцем о палец. Ты использовал свою сестру, ты использовал меня, а теперь ты хочешь использовать своих дочерей…