Тана резко выдохнула.

– Это относится к Ннанджи?

– Да. Он поставил себе целью стать подопечным Шонсу. Ты ведь знаешь, он был всего лишь Вторым. Шонсу сделал его Четвертым за две недели. А теперь он равен Пятому, как говорит Шонсу.

– Шестому! – резко сказала она и замолчала в раздумье.

Он терпеливо подождал. Через некоторое время она подняла глаза.

– Но там говорится «может», а не «превзойдет». Хонакура покачал головой.

– Предсказание богов нельзя истолковать двояко, Тана. Бог сказал, что Ннанджи превзойдет. Это совершенно ясно! Он просто абсурдно молод даже для своего теперешнего ранга, а Шонсу говорит, что с каждым без исключения днем он фехтует все лучше. Он ничего не забывает. Да, Ннанджи станет Седьмым, и очень скоро, я думаю.

Тана нахмурилась.

– Он считает себя уже Шестым, но Шонсу не говорит ему сутры, последние, которые осталось выучить, для того, чтобы он мог попытаться добиться шестого ранга.

– Уверен, – сказал Хонакура, сам удивившись своей уверенности, – что Лорд Шонсу свято блюдет интересы своего подопечного. Ннанджи очень повезло, что он попал к такому наставнику, – очень немногое остается делать самому. Мораль той сутры, которую я упоминал, – подопечных нужно скрывать до поры до времени, – он усмехнулся, вспомнив об известном ему примере, – даже жрецы не застрахованы от опасности, с этим связанной. Ведь если подопечный терпит неудачу в продвижении, то и наставник рискует своим званием. Но я не думаю, что Лорд Шонсу так поступает с Ннанджи. Если он удерживает его от попытки стать Шестым, значит, считает, что Ннанджи еще не готов.

Это я так считаю, но Лорд Шонсу не дурак.

Она кивнула.

– А когда сбор завершится, Ннанджи ведь не удовлетворится должностью простого рива в какой-нибудь заброшенной деревушке?

– Ннанджи хочет быть свободным мечом. Он будет счастлив повести команду отчаянных воинов по свету в поисках приключений, подвигов и женщин.

Она кивнула и взглянула на него. Хонакура старательно изобразил сияющую улыбку на лице.

– Я думаю, ему не удастся заняться этим. У Богини найдутся более важные задачи для такого человека, как Ннанджи. Ему нужно руководство!

– Ты имеешь в виду… Он покачал головой.

– Не думаю, что я должен говорить больше.

Тана вспыхнула. Стремительно поднялась, взметнув желтыми одеждами. Она прошла мимо Шонсу, даже не взглянув на него, потом мимо троих членов урока сутр, которые в недоумении прервали свои песни. И скрылась в кубрике.

Хонакура тихонько засмеялся. Певцы вернулись к своему занятию. Шонсу продолжал строгать, он, определенно, даже не заметил Таны. Чего нельзя сказать про Джию.

Хонакура ждал с надеждой. Но по-прежнему не было признаков ни появления ветра, ни прекращения боли в его старых ребрах. Он огляделся и посоветовал себе набраться терпения. Хотя, возможно, хоть одну-то небольшую награду он заслужил – было бы интересно узнать, что все-таки делает этот великан, разбрасывая стружки по тщательно прибранной палубе Морехода Томияно.

Старик тяжело поднялся со ступеней, подошел к соломенному навесу и пристроился за спиной Шонсу. Его всегда радовало то, что он такой маленький и легкий, но в присутствии великана жрец чувствовал себя просто ребенком. Воин, повернув голову, молча приветствовал его. На какой-то момент Хонакуре показалось, что он снова вернулся на залитые утренним солнцем храмовые ступени, когда он так недолго беседовал с настоящим Шонсу – тот же жесткий взгляд, те же глубокие черные глаза, таящие в себе угрозу. Вздрогнув, он напомнил себе, что перед ним человек из мира снов, а не взаправдашний Шонсу, и не его вина, что его облик так же смертоносен, как и его меч.

– Ну, как Ученица Тана? – пророкотал воин своим напоминающим отдаленный гром басом.

Новое потрясение! Хонакура мог поклясться, что Шонсу даже не заметил ухода Таны, как не мог и видеть их беседующими.

– С ней все хорошо, – осторожно сказал он, стараясь не выдать своей реакции. Кроме того, он знал, что у Шонсу все седьмого ранга – его чувства, его наблюдательность. Может, у него и слух такой, что он мог слышать их разговор? Но это же невозможно!

Воин еще некоторое время продолжал изучать Хонакуру, потом снова вернулся к своему занятию. Через минуту он сказал:

– Ученица Тана удивила меня.

– Чем же, милорд? – спросил, как и ожидалось, Хонакура.

– Своим неожиданным и страстным интересом к сутрам, – пророкотал Шонсу.

– Мне кажется, она будет искать продвижения одновременно с Ннанджи.

– Похвально! Она ведь готова к нему, не так ли?

– В фехтовании – точно, – ответил воин, – и она удивительно быстро выучивает сутры. Не так, конечно, как Ннанджи.

Хонакура ждал, зная, что за этим последует большее.

И оно последовало.

– Ннанджи всегда готов заняться ее подготовкой – он может без конца любоваться ею, – Шонсу снова помолчал, – но она, кроме того, докучает еще и мне, вместе со своей матерью. Она усаживается вместе с Матарро или Катан джи, что исключает присутствие Ннанджи.

Хонакура вспомнил, что у воинов существует предельное число: три человека для заучивания сутр, еще один глупый обычай.

– Может, она радуется шансу полюбоваться твоей благородной персоной, милорд? Черные глаза угрожающе вспыхнули.