Разговор они вели о сокровищах прадедушки.

Я уже кое-что о них слышала, поэтому сразу поняла, в чем дело. Райчик доказывал тетке, что вот в этой квартире тоже обязательно что-то замуровано в стенах, он голову дает на отсечение, у него есть основания так полагать, и если тетка разрешит ему поискать, он непременно с ней поделится. Тетка ни за что не соглашалась, нет и нет. А сама, в свою очередь, пыталась похитрее (это она считала, что похитрее, хитрости ее были шиты белыми нитками) выведать у него, где именно ценности замурованы. Он не дурак, не говорит, ну а она страшно упрямая и жадная, за копейку удавится. Все, говорит, что в этом доме – мое, и я не намерена никому уступать. А он уверял старую ведьму, что без его помощи она все равно не найдет, так что ей же хуже. И тогда тетка заявила ужасную вещь: поскольку она решилась продать квартиру, будет делать в ней ремонт, чтобы продать подороже, и во время ремонта в стенах обязательно обнаружат тайник, так что обойдется и без него, Райчика. «А где же вы жить намерены?» – поинтересовался Райчик. А тетка ему и выложила с ядовитым удовлетворением: «К Касе перееду». «Вот панна Кася обрадуется!» – не менее ядовито отозвался Райчик, а у меня мурашки по спине пробежали, все тело стала бить мелкая дрожь. И в ответ тетка так премерзко захихикала…

При одном воспоминании девушку передернуло от отвращения, и она замолчала, будучи не в состоянии продолжать. Мы тоже молчали.

Справившись с собой, Кася произнесла немного охрипшим от волнения голосом:

– По правде говоря, тогда я еще не до конца поверила в эту теткину затею. Успокаивала себя: хочет припугнуть Райчика, просто, по своему обыкновению, торгуется, чтобы поменьше заплатить за поиски сокровищ. Но даже и тогда у меня руки опустились при одной мысли о том, что до конца дней моих я не освобожусь от тетки. Теперь же, когда я прочитала найденные письма, знаю, это было серьезное намерение, хорошо продуманное, и она уже предприняла шаги к его осуществлению. Но и тогда, услышав об ее жутких планах, я решила – жить с ней не буду. Ни за что!…

Тут уж и у меня мурашки побежали по коже.

Езус-Мария, не она ли, в конце концов, прикончила тетку? Вот сейчас признается нам в этом. Эх, напрасно я согласилась на присутствие Януша… Если бы его не было, выслушала бы признание бедной девушки и тайна ее навеки осталась бы погребенной в моей душе. Я целиком и полностью оправдывала несчастную, на ее месте сама бы так поступила.

И в самом деле, ведь другого выхода у нее не было!

Зачем я послушалась Януша? Поговорили бы с Касей один на один, ей нужен был мой совет. Посоветовала бы не являться в полицию с повинной, а бежать на край света, лучше всего в Гренландию, пусть бы на пару с Бартеком и бежали, в Гренландии тоже, небось, нужны хорошие специалисты-электроники…

Нет, пусть лучше бежали бы туда до того, как она прикончила тетку, в конце концов, тетка со временем померла бы сама по себе… Такие вот мысли в считанные доли секунды прокручивались в моей голове. Кася взглянула на меня и все поняла.

– Нет, я ее не убивала, – тихо произнесла девушка, и с моей души свалился огромный камень. – Но это ее намерение стало последней каплей… Она перестала для меня быть человеком. Да, теперь это был не человек, а нечто ужасное, омерзительное, не вызывающее никаких человеческих чувств. Я не виновата, она сама лишила меня этих чувств, еще до того, как я познакомилась с письмами, я не виновата…

– Ничего, ничего, – поспешила я успокоить девушку, которую всю трясло при одном воспоминании о том, что пришлось пережить. – Я вас понимаю, с каждым может случиться… Вы лучше о фактах, не о чувствах…

Не так легко оказалось Касе восстановить душевное равновесие.

– Этот ее мерзкий хохот, – бормотала девушка, не помня себя. – До сих пор его слышу…

– Хохот тоже не факт, дорогая, – нежно обнял девушку Бартек. – Она уже заплатила за него. А ты кончай скорее со своим психоанализом, вон чего это тебе стоит!

Видимо, сильно любила Кася этого милого парня, его нежность помогала ей взять себя в руки. Она вернулась к прерванному рассказу.

– Да, ты прав. Извините меня. Со мной все в порядке, не беспокойся, милый. Хотя, боюсь, совершенно нормальной мне никогда не быть, очень уж досталось моей психике, не смейся над психоанализом… Ну вот, они разговаривали в гостиной, а я подслушивала из спальни. Потом тетка отправилась в кухню приготовить для гостя кофе, а я видела, каким взглядом гость проводил ее! Опять по спине мурашки пробежали. Наверное, тогда я и поняла: он ее обязательно убьет. Но я гнала от себя эту мысль, не хотела понимать и ничего не предприняла. Оказывается, спальня очень удобный наблюдательный пункт. Из нее я могла подсмотреть, чем тетка занимается в кухне. Приготовив кофе, она сняла с полки бутылку с мухоморной отравой, взболтнула, рассмотрела на свет и, почему-то засомневавшись, отставила ее обратно на полку. Видимо, сменила решение, потому что, вернувшись с кофе в комнату, вдруг заявила, что согласна, так и быть, позволит Райчику поискать в стенах тайники, но только все, что там обнаружится, – ее! Райчик не соглашался, они принялись яростно торговаться, тетка настаивала на своем и спустила самую малость. В конце концов Райчик согласился работать и за эту малость. Я уверена – делал вид, что согласен, уже тогда решил все забрать себе, но чтобы не возбуждать у тетки подозрений, долго и настырно торговался. Тетка ему поверила, она сама отстаивала свою долю с пеной у рта. А я уже понимала – они готовятся убить друг друга, и ничего не сделала, чтобы воспрепятствовать этому…

Всю ночь потом не спала, пыталась убедить себя, что мне это только почудилось, да и не поверили бы они мне… Доводы не убедительные, но говорю пани – я уже как-то вся закаменела, никакой жалости у меня к тетке не осталось…

Ну а потом я пришла в квартиру на Вилловой в тот самый день…

Пришла в отсутствие тетки и опять просчиталась, она вернулась раньше, чем я предполагала, пришла с какими-то покупками. И вскоре после нее пришел и Райчик. Я, как и раньше, затаилась в спальне, тетка курсировала между кухней и гостиной, где сидел Райчик. Когда они занялись кофе и разговором, я собралась незаметно выскользнуть из квартиры, но Райчик внезапно поднялся и направился в кухню, тетка за ним, вручила ему наш молоток, правильнее его было бы назвать молотом, большой такой. Я опять скрылась в спальной и услышала, как Райчик принялся стучать-бить молотом по зубилу, видимо, вскрывал стену. Тетка, наверное, какое-то время наблюдала за работой, потом отправилась в кухню с грязной посудой из-под кофе, и я слышала, как, остановившись на пороге кухни, она громким противным голосом заявила: «Можете больше не беспокоиться. Что мое, то мое, пан ничего не получит».

Слышали бы вы, с каким злорадством это было сказано! Она обхитрила Райчика, он показал место, где сделан тайник, а теперь она и сама управится. И еще добавила, что видела, как он намеревался ее отравить, она видела, как налил в ее рюмку отраву, но она так и не прикоснулась к коньяку, и не прикоснется, пусть не надеется. И тут Райчик с молотком в руках вышел из гостиной, они в дверях столкнулись, и он стукнул тетку своим молотом…

Закрыв глаза, Кася замолчала, тяжело дыша.

Януш решительно воткнул ей в руку рюмку с коньяком, шутливо заметив, что этот она может выпить спокойно, ей необходимо подкрепить свои силы.