Он теперь не помнил своего настоящего имени. Он чувствовал себя пустым и очищенным в этом месте, которое и местом-то не было.

Он не имел формы в этой пустоте.

Он был ничем.

И в этом Ничто чей-то голос вдруг произнес:

– Хо-хока, братец. Нам надо поговорить.

А что-то, что когда-то, возможно, было Тенью, спросило:

– Виски Джек?

– Ага, – ответил Виски Джек в темноте. – Ловко сумел спрятаться, стоило тебе помереть. Ты не пошел ни в одно из мест, где я рассчитывал тебя найти. Куда я только ни заглядывал, пока мне не пришло в голову проверить, нет ли тебя тут. Скажи, нашел ты свое племя?

Тень вспомнил мужчину и девушку на дискотеке под вращающимся зеркальным шаром.

– Думаю, я нашел мою семью. Но моего племени я так и не нашел.

– Прости, если помешал.

– Оставь меня в покое. Я получил, что хотел. С меня хватит.

– Они за тобой придут, – сказал Виски Джек. – Они тебя оживят.

– Но со мной же покончено, – отмахнулся Тень. – Все кончено.

– Ничего подобного, – возразил Виски Джек. – И не надейся, так никогда не бывает. Пойдем ко мне. Хочешь пива?

Тени подумалось, что пива он и впрямь хочет.

– Конечно.

– И мне тоже прихвати. Там ледник за дверью, – сказал Виски Джек, указывая куда-то. Они сидели в его хижине.

Тень открыл дверь хижины рукой, которой мгновением раньше у него еще не было. За дверью стоял пластмассовый ящик, до половины заваленный кусками речного льда, а на льду – дюжина банок «будвайзера». Он взял было пару банок, но потом присел на пороге и стал смотреть в долину.

Хижина прикорнула на вершине холма возле водопада, вздувшегося от тающих снегов и паводка. Вода уступами падала в долину в семидесяти футах внизу, а может быть, и в целых ста. Солнце поблескивало на ледяной корке, сковавшей ветки деревьев, нависавших над водопадом.

– Где мы? – спросил Тень.

– Там, где ты был в прошлый раз, – ответил из хижины Виски Джек. – У меня. Ты что, собираешься держать мое пиво, пока оно не нагреется?

Встав, Тень передал ему банку.

– В прошлый раз, когда я тут был, у тебя не было водопада за порогом.

Виски Джек промолчал. Он открыл пиво, а потом единым долгим глотком отпил половину банки.

– Помнишь моего племянника? Генри Синюю Сойку? Поэта? Он еще обменял свой «бьюик» на ваш «виннебаго». Помнишь его?

– Конечно. Я и не знал, что он поэт.

Виски Джек гордо вздернул подбородок.

– Черт побери, лучший в Америке, – сказал он.

Он опрокинул банку так, что в рот ему полилась золотистая струя, а когда она иссякла, рыгнув, достал себе еще одну, а Тень тем временем открыл свою, и оба они сидели на нагретом солнцем камне возле бледно-зеленого папоротника, смотрели, как низвергается вода, и пили пиво. На земле, там, где никогда не рассеивались тени, местами еще лежал снег.

Почва была глинистой и раскисшей.

– У Генри был диабет, – заговорил вдруг Виски Джек. – Такое случается. Слишком часто. Вы, ребята, явились в Америку и забрали у нас сахарный тростник, картофель и кукурузу и продаете нам чипсы и глазированный попкорн, а мы потом болеем. – Он задумчиво отхлебнул пива. – Он получил несколько премий за свои стихи. Появились даже ребята в Миннесоте, которые решили собрать его стихи в книгу. Он как раз ехал в Миннесоту на спортивной машине поговорить с ними. Ваш «баго» он обменял на желтую «миату». Врачи сказали, дескать, он впал в кому посреди трассы, машина сошла с дороги и врезалась в указатель. Вы слишком ленивы, чтобы посмотреть, где вы, чтобы прочесть все по горам и облакам, поэтому вам повсюду и нужны указатели. И поэтому Генри Синяя Сойка ушел навсегда, ушел к брату Волку. Тогда я сказал себе, ничто меня больше там не держит. И подался на север. Здесь рыбалка хорошая.

– Жаль, что так вышло с твоим племянником.

– И мне тоже. Я живу теперь на севере. Подальше от болезней белого человека. От дорог белого человека. От указателей белого человека. От желтых «миат» белого человека. От глазированного попкорна белого человека.

– А как насчет пива белого человека?

Виски Джек поглядел на банку.

– Когда вы, ребята, наконец сдадитесь и уберетесь домой, пивоварни «будвайзера» можете оставить нам.

– Где мы? – повторил свой вопрос Тень. – Я все еще на дереве? Я мертв? Я здесь? Я думал, все завершилось. Что реально?

– Да, – ответил Виски Джек.

– «Да»? Что это за ответ «да»?

– Хороший ответ. К тому же правдивый.

– Ты что, тоже бог? – спросил Тень.

Виски Джек покачал головой:

– Я культурный герой. Мы занимаемся теми же глупостями, что и боги, но больше трахаемся, и никто нам не поклоняется. О нас рассказывают сказки, но среди них есть такие, где мы выглядим придурками, и такие, где нас рисуют в общем ничего себе.

– Понимаю, – сказал Тень. Он и впрямь понял – более или менее.