На мистере Ибисе была шляпа. Строгая коричневая шляпа, хорошо подходящая к строгой фланелевой куртке и строгому и сдержанному коричневому лицу. На носу сидели очки в тонкой золотой оправе. В памяти Тени мистер Ибис остался как невысокий человечек, и всякий раз, стоя рядом с ним, Тень заново обнаруживал, что в нем более шести футов росту и что он вечно сутулится, будто цапля. Сидя против него за полированным красным столом, Тень понял, что смотрит ему в лицо.

– Поэтому, захватывая контроль в регионах, крупные компании покупают название фирмы и платят бальзамировщикам за то, чтобы они оставались на прежних постах, создавая тем самым наглядное впечатление многообразия. Но это лишь вершина надгробия. Реальность же такова: все эти конторы такие же «местные», как «Бургер Кинг». А вот мы, в силу собственных причин, действительно независимы. Мы сами бальзамируем своих клиентов, и наше – первое предприятие по бальзамированию в этой стране, хотя никому, кроме нас, это не известно. Однако мы не производим кремаций. Как говорит мой партнер, если Господь дал нам талант или мастерство, мы обязаны по мере сил употреблять его на дело. Вы ведь согласны?

– Звучит неплохо, – откликнулся Тень.

– Господь дал моему партнеру власть над мертвыми, а мне он дал дар слова. Отличная штука – слова. Да будет вам известно, я пишу сборники рассказов. Не ради литературной славы, скорее для собственного развлечения. – Он помолчал. К тому времени когда Тень догадался, что ему следовало бы попросить разрешения их почитать, момент был упущен. – Как бы то ни было, мы даем им ощущение связи времен: Ибис и Шакал хоронят в Каире более двухсот лет. Впрочем, мы не всегда назывались бальзамировщиками. Раньше мы звались владельцами похоронного бюро, а до того – гробовщиками.

– А до того?

– Ну, – не без самодовольства улыбнулся мистер Ибис – у нас долгая история. Разумеется, свою нишу здесь мы нашли только после войны между Севером и Югом. Вот тогда мы и стали гробовщиками для местных цветных. До того никто не считал нас цветными – возможно, иностранцами, экзотическими и темными, но не цветными. А стоило закончиться войне, не прошло и нескольких лет, как никто уже и не мог вспомнить тех времен, когда нас не воспринимали как черных. У моего партнера кожа всегда была темнее, чем у меня. Переход был нетрудным. Все мы по большей части такие, какими нас воспринимают. Довольно странно звучит, когда теперь вдруг заговорили о афроамериканцах. Наводит меня на мысль о народах Понта, Офира, Нубии. Мы себя африканцами никогда не считали, мы были народом Нила.

– Так вы египтяне, – сказал Тень.

Мистер Ибис выпятил нижнюю губу, потом покачал головой, словно на рессоре, взвешивая плюсы и минусы, рассматривая вопрос с разных сторон.

– И да, и нет. Обозначение «египтяне» подразумевает народ, который живет в тех местах сегодня. Тех, кто построил свои города поверх наших дворцов и кладбищ. Они на меня похожи?

Тень пожал плечами. Он видел негров, похожих на мистера Ибиса. Он видел белых, загоревших настолько, что походили на мистера Ибиса.

– Вам понравился кекс? – спросила официантка, доливая им кофе.

– Лучший из всех, что я ел в жизни, – ответил мистер Ибис. – Передавайте наилучшие пожелания вашей матушке.

– Обязательно, – отозвалась та и поспешила прочь.

– Не годится бальзамировщику спрашивать о чьем-либо самочувствии. Могут подумать, что вы подыскиваете клиентов, – вполголоса заметил мистер Ибис. – Не пойти ли нам взглянуть, готова ли вам комната?

Их дыхание паром заклубилось в ночном воздухе. Во всех витринах, мимо которых они проходили, мигали рождественские гирлянды.

– Спасибо, что согласились меня приютить, – сказал Тень. – Я это очень ценю.

– Мы кое-чем обязаны вашему нанимателю. И Господь знает, места у нас достаточно. Это просторный старый дом. Раньше нас было больше, понимаете ли. А теперь только трое. Вы никому не помешаете.

– Не знаете, надолго я у вас станусь?

Мистер Ибис покачал головой:

– Он не сказал. Но мы рады предложить вам свой кров, к тому же найдем вам занятие. Если вы не брезгливы. Если вы уважаете мертвецов.

– И что же ваш народ делает в Каире? – спросил Тень. – Вас привлекло название или что-то другое?

– Нет. Вовсе нет. Если уж на то пошло, все названия этой местности пошли от нас, хотя мало кто об этом знает. В былые времена здесь была торговая фактория.

– Во времена освоения земель?

– Можно назвать это и так, – отозвался мистер Ибис. – Добрый вечер, мииз Симмонс! Счастливого вам Рождества! Те, кто привезли меня сюда, поднялись по Миссисипи в незапамятные времена.

Тень остановился посреди улицы.

– Вы хотите сказать, что древние египтяне приплыли сюда торговать пять тысяч лет назад?

Мистер Ибис ничего не сказал, зато громко хмыкнул, потом все же снизошел:

– Три тысячи пятьсот тридцать лет назад. Плюс минус пара лет.

– Ну ладно, – сказал Тень. – Пожалуй, я все-таки поверю. А чем тогда торговали?

– Не многим, – ответил на ходу мистер Ибис. – Звериными шкурами. Провиантом. Медью из шахт в той области, которая теперь стала севером полуострова штата Мичиган. В конечном счете вся затея обернулась большим разочарованием. Не стоила потраченных усилий. Они оставались на этой земле достаточно долго, чтобы верить в нас, приносить нам жертвы и чтобы горстка торговцев успела умереть и быть похороненными здесь, так что нам пришлось остаться. – Он остановился как вкопанный посреди тротуара, медленно повернулся вокруг себя, раскинув руки. – Эта земля больше десяти тысяч лет была все равно что нью-йоркский Гранд-Сентрал. А как же Колумб, спросите вы меня?