– Конечно, – услужливо откликнулся Тень. – А как же Колумб?

– Колумб всего лишь сделал то, что до него делали тысячу раз. Нет ничего особенного в том, чтобы приплыть в Америку. Время от времени я пишу об этом рассказы.

Они снова пошли по заметенной снегом улице.

– Правдивые истории?

– До некоторой степени. Я дам вам почитать парочку, если захотите. Все перед нами, надо только захотеть увидеть. Лично мне – а я говорю как подписчик «Сайэнтифик америкэн» – очень жаль профессионалов: они то и дело находят еще один сбивающий их с толку череп, сосуд, принадлежавший не той культуре, не тому народу, или откапывают вдруг статуи и артефакты, которые ставят их в тупик. Они говорят о древнем, но отказываются говорить о невозможном. Вот тут-то мне действительно жаль их, ибо как только что-то объявляется невозможным, оно совершенно выходит за грань веры и ускользает от понимания вне зависимости от того, истинно оно или нет. К примеру, есть череп, который свидетельствует о том, что айны, коренное население Японии, побывали в Америке девять тысяч лет назад. Есть и другой, который показывает, что полинезийцы были в Калифорнии две тысячи лет назад. И все ученые бормочут и ломают головы, решая, кто от кого произошел, и, не обращая внимания на суть, попадают пальцем в небо.

Бог знает, что случится, когда они найдут туннели, через которые вышли хопи. Вот увидите, как это встряхнет всю их науку.

Вы спросите, приплыли ли ирландцы в Америку в Темные века? Разумеется, приплыли, и валлийцы, и викинги, а африканцы с Западного побережья – позднее его стали звать Берегом Рабов, или Берегом Слоновой Кости – торговали с Южной Америкой, и китайцы несколько раз посетили Орегон, они называли его Фу Сэнг. Баски завели себе тайные рыболовецкие святилища у побережья Ньюфаундленда тысячу двести лет назад. Вот сейчас, думается, вы скажете: «Но, мистер Ибис, это были первобытные люди, у них не было радиорадаров, витаминов в таблетках и реактивных самолетов».

Тень вообще ничего не говорил и не собирался произносить ни слова, но ему показалось, что этого от него ожидают, и потому сказал:

– А разве они не были примитивными?

Под ногами хрустели на морозе последние мертвые листья.

– То, что до времен Колумба люди не путешествовали на кораблях на дальние расстояния, – чистой воды заблуждение. Ведь Новая Зеландия, Таити и бесчисленные острова Тихого океана были заселены прибывшими на кораблях людьми, чьи достижения в навигации посрамили бы Колумба; а богатство Африки основывалось на торговле, пусть она и была по большей части ориентирована на Восток, на Индию и Китай. Что до нас, то народ Нила довольно рано открыл, что на тростниковой лодке можно проплыть вокруг света, если у вас достанет терпения и кувшинов с пресной водой. Видите ли, самой большой проблемой путешествия в Америку в те дни было то, что здесь нечем было торговать, к тому же плыть сюда слишком далеко.

Они подошли к большому особняку, построенному в стиле, который называют стилем королевы Анны. Тень еще спросил себя, кто такая эта королева Анна и почему она так любила особняки в духе «Семейки Адамс». Окна этого дома, единственного во всем квартале, не были забраны глухими ставнями. Открыв калитку возле ворот, они в темноте направились к зданию.

Войдя в высокие двойные двери, которые мистер Ибис открыл ключом с цепочки для часов, они оказались в огромной нетопленой комнате, которую занимали два человека. Высокий чернокожий мужчина со стальным скальпелем в руке и мертвая девушка лет девятнадцати, лежавшая на длинном, выложенном керамической плиткой столе, который одновременно походил и на откидной столик, и на кухонную раковину. К стене над телом были пришпилены несколько фотографий покойной. На одной она улыбалась, это был снимок из школьного фотоальбома. На другой она стояла рядом с еще тремя девушками, одетыми, по всей видимости, для выпускного бала; черные волосы были заплетены в косички, высоко подняты и уложены в замысловатую прическу.

На холодном кафеле свалявшиеся от крови волосы были распущены.

– Это мой партнер, мистер Шакал, – сказал Ибис.

– Мы уже встречались, – откликнулся Шакал. – Простите, что не подаю вам руки.

Тень поглядел на девушку на столе.

– Что с ней случилось?

– Дурной вкус, парня неудачно выбрала, – ответил Шакал.

– Это не всегда фатально, – вздохнул Ибис. – Но на сей раз вышло именно так. Он был пьян, у него был при себе нож, а она сказала, ей кажется, будто она беременна. Он не поверил, что ребенок от него.

– Колотых ран, – произнес мистер Шакал и начал считать. Послышался щелчок: это он нажал на педаль, включающую маленький диктофон у стола, – на теле пять. Три ножевых раны в передней левой стенке грудной клетки. Первая – в межреберном пространстве между четвертым и пятым ребром слева от медиальной линии, длина два и две десятых сантиметра; вторая и третья – в средней части передней поверхности грудной клетки – накладывающиеся друг на друга, общей длиной три сантиметра. Одна рана в два сантиметра длиной в верхней передней трети грудины слева во втором межреберном пространстве, и одна резаная рана длиной пять сантиметров с максимальной глубиной один и шесть десятых сантиметра в левой дельтовидной мышце. Больше внешних повреждений на теле нет. – Он отпустил педаль, выключая диктофон.

Тень заметил крохотный микрофончик, свисавший на шнуре над столом для бальзамирования.

– Так вы еще и коронер? – спросил Тень.

– Коронер в наших местах – должность политическая, – сказал Ибис. – Его дело – пнуть труп. Если труп не дает ему сдачи, он подписывает свидетельство о смерти. Шакала они называют прозектором. Он работает на окружного судмедэксперта: производит вскрытия и консервирует пробы тканей на анализ. Раны он уже сфотографировал.

Шакал не обращал на них внимания. Большим скальпелем он сделал V-образный надрез, линии которого начинались у ключиц и сходились внизу грудины, потом он превратил букву «V» в «Y», сделав еще один глубокий надрез, протянувшийся от грудины до лобковой кости. Выбрав из инструментов на столе устройство, похожее на небольшую тяжелую хромированную дрель с циркулярной пилой на конце, он, запустив устройство, рассек ребра по обе стороны грудины.

Девушка открылась точно кошелек.

Тень внезапно ощутил несильный, но неприятно пронзительный, острый мясной запах.

– Я думал, пахнуть будет хуже, – задумчиво произнес он.

– Она довольно свежая, – отозвался Шакал. – И внутренности не были задеты, поэтому испражнениями не пахнет.

Тень вынужден был отвернуться – не из отвращения, как можно было бы ожидать, а из странного желания дать девушке немного уединения. Трудно быть более голым, чем это вскрытое тело.

Шакал перевязал кишки, клубками блестящих змей свернувшиеся в животе пониже желудка и глубоко в тазовой полости, потом, доставая, пропустил между пальцами – фут за футом, – описал их, надиктовывая в микрофон, как «нормальные», и сложил в ведро на полу. Откачав кровь из грудной клетки небольшим отсосом, он замерил объем полости и принялся исследовать саму грудную клетку.