Обе женщины воздержались от дальнейших нетактичных замечаний по поводу собственного запаха — это было слабым местом и у той, и у другой. Вчера офицер и Оона по очереди искупались в ближайшем ручье. Однако, по мнению судебного исполнителя и продавщицы, вода оказалась слишком холодной. К тому же вдруг за ними станут подглядывать? Мысль об этом встревожила судебного исполнителя. Можно ли доверять офицеру? Обе решили выкупаться завтра, когда потеплеет.

— Твоя одежда предназначена, чтобы скрывать от себя и от других, что ты женщина, — выпалила продавщица.

— Дерзкая сучка!

— Значит, ты не женщина.

— Я — женщина, — вдруг заявила судебный исполнитель, удивившись собственным словам, каких невозможно было ожидать от уроженки Тереннии.

— Толстуха! — поморщилась продавщица.

— Нет!

— Если бы ты была рабыней, — безжалостно продолжала продавщица, — тебя бы заставили худеть до тех пор, пока твое тело не стало бы возбуждать мужчин.

— Не смей говорить так со мной! — вскричала судебный исполнитель. — Я — судебный исполнитель, хонестори. А ты — всего лишь служащая, продавщица на круизном корабле. Ты из гумилиори. Не смей говорить со мной, безмозглая сучка! Я аристократка!

— Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя потащат за волосы!

— Не тронь меня! — в ужасе завопила судебный исполнитель.

Продавщица вовремя одумалась — ей совсем не хотелось потерять работу. От гумилиори требовали безукоризненного почтения к высшим сословиям. Продавщице было бы трудно найти другую работу. Конечно, она могла работать в публичном доме, где ее стали бы приковывать к кровати цепью. На некоторых из планет ее бы просто продали в рабство, и кто знает, вдруг бы ее купил человек, которого она когда-то оскорбила.

Судебный исполнитель вскрыла коробку с запасом консервированного шоколада.

— Не ешь его, — угрожающе произнесла продавщица.

— Я буду делать то, что захочу.

— Это для всех нас!

— Успокойся, — небрежно бросила судебный исполнитель.

— Толстуха!

— Я не толстуха, — невозмутимо ответила судебный исполнитель и встала.

— Куда ты идешь? — удивилась продавщица.

— К ручью, чтобы попить.

Вода в капсуле проходила сложный процесс очистки, который требовал времени. Вода из ручья значительно пополнила запасы беглецов, оказавшись чистой, холодной и свежей. Она не отдавала мочой, в ней не было привкуса металла. Она понравилась даже судебному исполнителю. На Тереннии вода из городских резервуаров сильно пахла различными дезинфицирующими химикатами.

Шоколад, который судебный исполнитель жевала по дороге к ручью, вызвал жажду.

— Толстуха! — кричала ей вслед продавщица.

Судебный исполнитель высокомерно не обращала на нее внимания.

Ручей был совсем рядом. Судебный исполнитель прошла между высоких деревьев. Это было тенистое место, даже днем в нем стоял сумрак. У берега она остановилась. Впереди у кромки воды лежал какой-то странный предмет. Подойдя поближе, она рассмотрела ведро, с которым Оона ушла за водой. Почти сразу она услышала справа тихий, сдавленный стон. Повернувшись, она, к собственному изумлению, увидела Оону. Та стояла спиной к толстому дереву, ее запястья были скручены веревкой позади ствола. Нижняя часть лица Ооны была замотана тряпкой.

Судебный исполнитель не знала, что делать. Она шагнула к пленнице, но та решительно задергала головой. Судебному исполнителю показалось, что среди деревьев промелькнула тень. Слабых, сдавленных стонов пленницы было достаточно, чтобы она насторожилась. Судебный исполнитель во весь дух побежала к капсуле. Она ворвалась на маленькую поляну, где располагался лагерь, и подбежала к перепуганной продавщице, сидящей на земле. Вытаращив глаза и задыхаясь от быстрого бега, она несколько раз махнула рукой в сторону ручья.

Едва ей удалось перевести дыхание, как на противоположной стороне поляны показался офицер. Он тут же споткнулся и упал — казалось, его толкнули в спину, тем не менее рядом с ним никого не было. Женщины успели заметить, что торс офицера перехватывали веревки, а еще одна веревка была зажата в зубах.

— Скорее! Прячься! — завопила судебный исполнитель и бросилась к капсуле. Перепуганная до смерти продавщица кинулась за ней.

В капсуле они поспешно закрыли дверь, заперли ее и сжались в темноте.

— Дышать нечем, — простонала продавщица.

— Выходи наружу, — сердито посоветовала судебный исполнитель.

Некоторое время они молчали, а потом обе тревожно вскрикнули, заслышав неожиданный скрежет металла рядом с капсулой.

— Они не смогут войти, — прошептала судебный исполнитель.

— Кто «они»? — спросила продавщица.

Судебный исполнитель подползла к одному из маленьких иллюминаторов.

— Ничего не вижу, — пробормотала она и тут же отпрянула — в иллюминатор ударил кулак с зажатым камнем. — Они не войдут, — еще раз повторила она.