— Что-то мне жарко, — снова подал голос Фредди и резко встал, ударившись головой о потолок.

Удар был такой силы, что наверху осталась вмятина.

— Эй, что ты делаешь?! — снова закричал Филсберг. — Тебе дали таблеток, так сиди смирно!

— Жарко, — повторил Фредди и повторил попытку пробить потолок головой.

На сей раз ему это удалось, и он, раздирая стальную оболочку крыши, протащил наверх руки. Прохладный воздух ударил Чингису в лицо, растрепал волосы, и он радостно засмеялся — ему было необыкновенно хорошо.

Между тем снизу кто-то дергал его за штаны, колотил по ногам, но Фредди не обращал на это никакого внимания. Освежив голову, он соскользнул обратно и с удивлением обнаружил наставленные на него пистолеты.

Владелец машины издавал душераздирающие вопли, а Михель бился на полу в приступе хохота.

— Не вздумай шевелиться! Пристрелю! — пригрозил Чингису Крамер и ткнул его пистолетом под ребра.

— Да ты знаешь, что я с тобой за это сделаю, щенок?! — продолжал кричать Филсберг.

— Лучше не рыпайся, парень, — пригрозил со своей стороны Дирк, впрочем, без особой уверенности.

— Стреляйте в него! Я теперь на все согласен! — не успокаивался Берти Филсберг. Он уже давно заблудился и теперь мчался куда попало, не обращая внимания на светофоры.

Чингис еще несколько мгновений смотрел на нацеленные на него пистолеты, а потом неуловимым движением рук выхватил оба сразу.

Он проделал это настолько быстро, что Крамер и Дирк все еще сидели в угрожающих позах, не понимая, что уже не вооружены.

— Уходи, — коротко сказал Фредди, обращаясь к Крамеру.

— Почему? — задал тот идиотский вопрос и через мгновение вышиб спиной дверь и покатился на ней, как на санках, пока не попал под встречную машину.

Дирк не стал дожидаться, когда с ним поступят так же, и выпрыгнул на полном ходу, сбив на тротуаре несколько прохожих и опрокинув киоск с пончиками.

Только Берти Филсберг, ничего не замечая, продолжал давить на газ и проклинать своих пассажиров, будто они сами навязались к нему в попутчики.

Чингису надоел этот источник шума, и он легким касанием ладони заставил Филсберга врезаться головой во внутреннюю стойку.

Перед глазами Берти поплыл туман, и он выпустил руль. Последовал сильный удар, и сознание покинуло Филсберга, впрочем, ненадолго — вскоре он снова обрел способность дышать.

Филсберг с трудом разлепил веки и увидел, что все еще сидит в своей машине, а вокруг него толпятся люди и даже несколько полицейских. Его колени, сдувшаяся подушка безопасности и весь салон были засыпаны крошками лобового стекла.

— Посмотрите, он жив! Он жив! — закричали зеваки.

— Понятное дело, жив, — отозвался один из полицейских, просматривая принадлежащую Берти газету.

Филсберг пригляделся. С первой страницы издания на него смотрела все та же обезличенная задница.

«Лошади ли мы?», «Мы же не лошади!» — пронеслись в его мозгу обрывки воспоминаний.

Берти сжал голову руками и вдруг ощутил, что череп снова стал квадратным. Вернее, кубическим.

Смутная догадка заставила Филсберга оглядеться, и он сразу обнаружил двух похотливых собак, которые были тут как тут.

— Пошли вон, подлые скоты! Пошли вон! — закричал Филсберг. — Кыш! Кыш! — замахал он руками, однако собаки его не боялись.

— Подожди, не кричи, — по-своему истолковал крики полицейский, — Вон уже санитары идут.

Вот уже три часа Монро, Шапиро, Лутц и Хосмар шли скорым маршем, петляя между холмами, спускаясь в овраги и прячась в лесу. Они скакали по валунам, брели по воде, балансировали на поваленных стволах деревьев, однако большие граху брали след лучше собак, а шагали широко, словно боевые роботы. Только дважды удалось задержать их минами-растяжками, однако уже в следующий раз они распознали ловушку.

— Быстро учатся, — прокомментировал Ральф, устанавливая хитрую сенсорную мину. И снова отряд пошел вперед — любое промедление грозило быстрой и, увы, известной расправой.

— Скоро граница тургана Швиборда, — тяжело дыша, сообщил Хосмар. — Через десять чуху.

— Это сколько по-нашему? — уточнил Ральф.

— Думаю, километров пять, — сказал Монро. В этот момент далеко позади взорвалась сенсорная мина.

— Ну вот — еще один готов, — заметил Лутц, который вел счет потерям врага.