— Пусть, — шепотом согласился Жихарь.

— Все никак не соберемся замуровать его от греха подальше, — зевнул князь.

«Вы много чего не соберетесь», — подумал богатырь.

Царь Соломон снял свое кольцо и долго разглядывал сквозь него отшельника, а Китоврас благоговейно опустился на передние ноги.

— Вы берегите старичка-то! — покровительственно заметил Жихарь, желая оставить за собой последнее слово.

Князь фыркнул и погнал всех из храма на свет.

— Что это у вас под глазом, сэр брат? — спросил Яр-Тур.

— А что? — встревожился Жихарь и пощупал в указанном месте.

— Кто-то… — Принц поискал нужное слово. — Кто-то ударил вас, сэр Джихар?

И вы стерпели? Этого нельзя так оставить!

На самом деле не выспался богатырь вовсе не из-за петухов, но, куда он бегал ночью и чем все это кончилось, он не хотел говорить даже себе самому.

Можно было по привычке ответить, что в темноте ударился о поленницу, но беспечные адамычи вовсе не заготовляли дров, у них, поди, и зимы-то не было.

— Это он, — сообщил Жихарь Принцу на ухо и показал большим пальцем за спину, на храм. — Это дедушка сушеный меня своим незримым духовным кулачищем поучил за дерзость.

— А я уж было подумал, что местные витязи осмелились, — облегченно вздохнул Принц.

«Из-за каждого сарафана мечами махаться — мечей не напасешься», — подумал богатырь, но вслух почему-то заметил, что вкладывать в кулак железку — последнее дело.

На княжеском дворе их ждало еще одно испытание. Господа кузнецы, нимало не уставшие от ночной работы, развлекались тем, что по-переменке били друг друга в голову Жихаревым кистенем и громко смеялись особо удачным ударам.

Чугунные осколки оставляли на кузнецовских головах только легкие царапины, а вот свинцовый шар сплющился по бокам и стал похож на игральную кость.

— Вы мне всю бирюльку сломаете, — сказал Жихарь. — Я ее нарочно сделал своему младшенькому на потеху — ему-то она как раз по руке.

Смущенные кузнецы вернули кистень владельцу, а Яр-Тур вытаращил глаза и сказал:

— Сэр Джихар, я и не знал, что у вас есть наследники…

— Кий, Щек и Хорив, — с ходу придумал имена мнимым сыновьям богатырь. Он посмотрел на кистень и порадовался, что адамычи встретили их с миром и с миром же провожают.

Несколько молодых воинов с юными женами и невестами решили воспользоваться случаем и покинуть Нестьград — дескать, нужно проводить пожилых царя и кентавроса.

— Да мы недалеко, — уверяли они князя Микромира.

— Знаю я ваше «недалеко», — отвечал он. — Давайте уж как следует попрощаемся.

— Места у нас жаркие, — предупредил царь Соломон. — Вверх по Нилу-реке есть где поселиться. Но солнце там такое, что вы же совсем почернеете и станете носить золотое кольцо в носу…

— А нам, адамычам, все равно — что на жаре, что на льдине, — отвечали отходчики. — Кабы мы не ходили, вся земля до сих пор пустая стояла.

— Дело хорошее, пусть проводят, — сказал Жихарь. — А то на дороге мало ли кто привяжется: «Почему на четырех ногах? Почему нос горбатый?..»

— Ох, слоники наши, слоники, — вздохнул Соломон. — Ох, львы наши рыкающие, вы совсем пропали…

— Слоников не обижайте — оставляйте на развод! — велел Жихарь на всякий случай, потом спросил, каковы слоники.

Царь объяснил, показывая руками высоко и широко.

— А слоники добрые? — спросил Жихарь.

— Подобрее некоторых, — сказал Соломон.

— А я еще добрее! — объявил Жихарь и протянул царю золотую ложку на память.

Но царь Соломон предпочел железный гребешок.

— Когда вернусь в Иерусалим, жены и наложницы сразу же закричат: а что ты нам привез? А вот что, отвечу я и кину им в толпу гребешок. Пока они будут его делить, я успею как следует отдохнуть с дороги…

— Они что, гребешков не видели? — удивился Жихарь.

— Дорог не подарок, а внимание, молодой человек…

Тогда богатырь предложил тот же дар князю Микромиру.

Князь замахал руками:

— Не приму, не приму! Она вам еще пригодится, это не простая ложка: ею любое горе можно расхлебать! Да потом кажется мне, что это вовсе не ложка… Хороша ли она в деле?

— Тяжела даже для моей руки, — сказал Жихарь. — Течет, пузыри пускает.

Хлебать ей несподручно, держу только для славы или пропою.

— Дай-ка я проверю, — ликующе сказал князь и по-молодому полетел к себе в терем.

Царь Соломон долго толковал с Китоврасом, потом подошел к Жихарю и протянул тростинку, заткнутую с обоих концов.