«Баба в штанах, последние времена пришли!» — ужаснулся он, словно бы и не в Окаянии недавно гостил.

Но кем-кем, а бабой незнакомец не был. Он стал теснить Принца к деревьям.

Меч Яр-Тура сам по себе звенел в свободном воздухе, то и дело сталкиваясь с невидимым клинком. Потом с жалобным стоном переломился.

Никогда богатырь о подобном оружии не слыхал, но в смертную для Принца минуту, видно, пришли из ниоткуда в ум сонные наставления Беломора. Жихарь выскочил на поляну и крепко придавил ногой к земле тень, которую отбрасывал незримый меч чужака.

Незнакомец устремился со всей силой вперед, чтобы нанести последний колдовской удар, но из-за Жихарева вмешательства утратил равновесие и полетел носом вниз. Богатырь пал ему на спину и стал отбирать незримый клинок, остерегаясь, чтобы не порезаться. Клинок в руке чужака мотался туда-сюда — это было видно по скашиваемой жухлой траве.

— Так нечестно, сэр Джихар! — заорал Яр-Тур.

Будимир слетел со шляпы и немного поклевал врага, одобряя тем самым действия хозяина.

— А колдовским оружием биться честно? — возразил Жихарь. Он уже отобрал чародейный клинок и, сидя верхом на лягающемся противнике, лихо рубил воздух. Меч был хоть и мнимый, да тяжеленький.

Пока он торжествовал победу, незнакомец так ловко и сильно мотнул головой, что косичка, тоже неожиданно тяжелая, оплела Жихарю шею и стала давить.

Глаза богатыря полезли наружу, а Принц попросту растерялся от наглости побежденного. Жихарь хрипел. Он со зла решил отрубить хитрым мечом чужую башку заодно со зловредной косицей, но потом пожалел поверженного и попросту приласкал его свободным левым кулаком.

— …Жаль, что вы убили его, сэр брат, — сказал Яр-Тур. — Немало полезного мог бы он поведать нам о нравах и обычаях драбаданских.

— Ничего бы он не поведал — он и сам в Драбадане чужой, — сказал богатырь.

— Пришелец из Чайной Страны, по роже видно.

Пришибленный был молод, желт лицом и раскос глазами. Глаза, как ни странно, продолжали блестеть.

— Да не так уж я его и убил, хоть и перестарался. Дай-ка воды! И чего ты, дурной, на людей бросаешься?

— Хотел бы узнать ваши светлые имена, — произнес чайнец мягким и тонким голосом.

— Живой! — убедился Жихарь. — Тогда знай: поднял ты свой подлый и лиходейный меч на королевича неведомой страны, преславного Яр-Тура. А я побратим его, знатнейший воевода Жихарь из Многоборья, поразивший в смертном бою самих Гогу и Магогу.

— Давно слышал ваши имена. А теперь посчастливилось встретить вас! — заявил незнакомец. — Я же — Лю Седьмой, бедный монах, бредущий по свету под дырявым зонтиком!

С этими словами он извлек из травы и раскрыл над головой зонтик. Зонтик и вправду был дырявый.

— Это где же ты наши имена слышал. Бедный Монах? — озадачился Жихарь.

— Так полагается говорить при встрече с незнакомыми людьми, — отвечал Лю Седьмой. И добавил: — Таланты ваши выше неба и глубже моря!

— Оно так! — согласился Жихарь. — Но об этом пока мало кто знает.

— В пути нам чаще встречались призраки и чудовища, нежели люди, склонные к распространению слухов, — добавил Яр-Тур.

Жихарь развязал заплечный мешок, достал подорожные гостинцы, настряпанные руками многочисленных возлюбленных. Лю Седьмой тоже полез в котомку, где было немало чудес.

— Разве такое едят? — испугался Жихарь.

— Кушанье называется «Битва тигра с драконом», — улыбнулся Лю Седьмой.

— Боюсь, что битва эта и в животе продолжится. А нет ли лучше вина?

Лю Седьмой немедленно вытащил глиняный жбан.

— Когда великий мудрец занимается незначительным делом, он им тяготится и невольно тянется к вину, — оказал Бедный Монах.

— Да ты хороший человек, правильный! — обрадовался богатырь.

Вино было непривычное, но крепкое. Оно быстро исторгло из побратимов их нехитрые сиротские истории, которые Лю Седьмой выслушал со вниманием и почтением.

— Воистину схожи судьбы великих людей! — объявил он. — Некогда в провинции Шао-дябань жила супружеская пара, неустанно возделывавшая рисовые поля и молившая небо о ниспослании наследника в течение пятидесяти лет. Небо вняло их просьбам, и вот однажды на исходе правления под девизом «Целомудрие и животноводство» почтенный земледелец вышел на рассвете из своей скромной хижины, чтобы в очередной раз сжечь свиток с прошением Госпоже Великой Бабушке. На самом пороге своего жилища он увидел повитого желтым императорским шелком ребенка. У младенца не было ни головы, ни рук, ни ног, ни глаз, ни ушей, ни прочих отверстий, что, несомненно, указывало на его божественное происхождение…

— Эй, погоди! Как же дед догадался, что это младенец, а не беглый Колобок?

— Так ведь молили-то о младенце!

— А ты здесь при чем?

— Я и был тем самым божественным ребенком.

Жихарь и Яр-Тур с недоверием осмотрели сотрапезника: вроде все на месте…

— Причитания моих приемных родителей настолько растрогали Небо, что оттуда спустился Гао Железное Око с теслом и буравом в руках. Он придал моей бесформенной сущности надлежащие очертания, и тогда почтенные старики увидели, что тело мое поросло рыжей шерстью, а зрачки квадратные…