— Спасибо, Нэнси.

Гретхен слегка пожала руку девушки, и Нэнси улыбнулась про себя. Ей было так хорошо и спокойно среди этих новообретенных друзей, что она совсем забыла о случившемся с ней несчастье и думала только о том, как будет выглядеть ее лицо, когда в конце концов все операции будут позади и она встретится с Майклом. Питер Грегсон ей сразу очень понравился, и она верила, что он сделает все возможное, чтобы вернуть ей приятную внешность, потому что она тоже ему не безразлична.

— Добро пожаловать в Сан-Франциско, Нэнси… Теплые сильные пальцы хирурга легли на ее предплечье рядом с прохладными пальцами Гретхен и не выпускали до тех пор, пока «Скорая» не въехала в город. И, как ни странно, у Нэнси появилось такое чувство, будто после долгого отсутствия она вернулась домой.

Широкие задние дверцы «Скорой помощи» широко распахнулись, и санитары бережно внесли носилки Майкла в прохладный холл отеля. Здесь их уже встречал управляющий, специально спустившийся вниз, чтобы приветствовать важных гостей.

Марион зарезервировала в этом отеле роскошный люкс в самом верхнем этаже, хотя особой необходимости в этом не было. Просто ей казалось, что небольшая передышка между больницей и возвращением домой будет полезна Майклу. Кроме того, у Марион было в Бостоне несколько дел, требовавших ее личного присутствия, да и Майкл по каким-то одним ему понятным причинам настоял, чтобы два-три дня пожить в отеле и только потом ехать в Нью-Йорк. А Марион сейчас готова была удовлетворить любой его каприз.

Когда — уже в номере — санитары осторожно переложили его с носилок на кровать, лицо Майкла исказила недовольная гримаса.

— Ни к чему все это, мама, — проворчал он. — Со мной все в порядке. Врачи сказали, что я уже поправился.

— Все равно торопиться не нужно.

— Торопиться?..

Марион вручила санитарам чаевые, и оба бесшумно исчезли. Майкл тем временем огляделся по сторонам и поморщился. В огромной комнате было полным-полно живых цветов, а на столе у кровати стояла корзина с фруктами. Это был подарок от администрации, поскольку отелем владела не кто иной, как Марион. Она приобрела его несколько лет назад в качестве выгодного вложения капитала и с тех пор, наезжая в Бостон, каждый раз останавливалась только здесь.

— Тебе нельзя волноваться, дорогой. Отдыхай, постарайся поспать. Или, может, ты хотел бы что-нибудь съесть?

Марион хотела нанять Майклу специальную сиделку, но даже Викфилд сказал, что в этом нет никакой необходимости. Такое внимание не могло не показаться навязчивым, а это только еще больше раздражало бы Майкла. Все, что от него требовалось, это беречь себя и избегать перенапряжения в течение ближайших двух-трех недель. После этого, по мнению врачей, он мог приступить к работе. Но Майкл знал, что его ждет одно неотложное дело, и собирался исполнить его, как только сможет вставать. Или как только мать ненадолго ослабит свой контроль.

— Так как насчет небольшого завтрака? — снова спросила Марион.

— Конечно, ма. Я хочу улиток в вине, устрицы а-ля Рокфеллер, бутылку шампанского, черепашьи яйца и русскую икру. — И он сел в кровати, улыбаясь, словно расшалившееся дитя.

— Какой у тебя отвратительный вкус, дорогой, — не слушая его, ответила Марион, бросая взгляд на часы на каминной полке. — Впрочем, не стану тебе мешать — закажи что-нибудь сам, а ко мне с минуты на минуту должен прийти Джордж. В час дня у нас важные переговоры в деловом центре.

С этими словами она вышла в соседнюю комнату, чтобы подготовить необходимые бумаги. Через несколько секунд в дверь позвонили, и в номер вошел Джордж Каллоуэй.

— Рад тебя видеть, Майкл. Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую себя полным лентяем, — бодрясь, ответил Майкл. — За все две недели, что я валялся в больнице, я палец о палец не ударил. Скорей бы уж на работу…

Он пытался шутить, но в глазах его была какая-то пустота и растерянность. Даже Марион не могла их не заметить, но она приписывала это действию перенесенной травмы. Любые другие объяснения она сознательно отгоняла от себя; ей не хотелось даже думать о том, что в Майкле что-то надломилось, после того как он узнал о предполагаемой смерти Нэнси.

И ей это вполне удавалось. Во всяком случае, с Майклом они говорили о бизнесе, о проекте нового медицинского центра в Сан-Франциско, и никогда об аварии.

— Ничего, скоро мы тебя так нагрузим, что сам запросишься в отпуск, — неловко пошутил Джордж, садясь в ногах его постели. — Как раз сегодня я заглянул в твой новый кабинет, Майкл. Это что-то невероятное…

— Не сомневаюсь… — Майкл повернул голову и посмотрел на мать, которая как раз вернулась в комнату. На ней был светло-серый костюм от Шанель и голубая шелковая блузка. В ушах покачивались серьги с крупными жемчужинами; тройная нитка жемчуга спускалась ей на грудь. — У мамы отличный вкус.