Шрифт:
Несколько легких ударов по щекам, пара пригоршней воды на лицо — и девчонка пришла себя. Светло-голубые глаза бессмысленно прошлись справа налево. Потом замерли на мне.
– Ты меня слышишь? — раздельно произнес я. Ноль эмоций.
– Слышишь?!
Слабый кивок. И тут же гримаса боли. Да, шеей ей вертеть нельзя.
– Назови свое имя!
Опять молчание.
– Имя! Живо!
– О-э-э...
– Что?
– Оэр-тида.
– Оэртида?
– Да.
Здорово. С непривычки язык сломать можно.
– Сколько вас приехало сюда? Сколько приехало в поселок?
Приходится спрашивать по два раза и при этом орать. Барабанные перепонки повредил, что ли?.. Впрочем, нет. Это она демонстрирует несгибаемость воли. Или презрение.
Зря, милая. С бабами отродясь не воевал, пальцем никогда не трогал. Но тебя, гарпия дорогая, я на куски разрежу. Несмотря на всю твою красоту и беспомощный вид. Помню, как ты мне своей железкой в грудь метила. И знаю, как вы поступаете с теми, кто оказывает сопротивление.
– Сколько вас? — Я продемонстрировал нож и поднес его к глазу. — Вырежу ко всем чертям!
Последнее слово она не поняла, зато остальные даже очень. Дернулась раз, другой. Закусила губу и побледнела. Ладно, раз так...
Острие ножа коснулось кожи у края глаза, пошло вниз, проводя ровную красную черту. Еще дальше...
Девчонка заорала. Да так, что пришлось зажимать ей рот. Из глаз полились слезы.
– Будешь говорить?
Кивок. То-то...
– Сколько вас?
– Десять. Восемь высадились, две на катере.
– Где остальные?
– Команда в поселке, загонщики на флангах.
Даже загонщики! Нашли зверей, епона мать! Ярость совершенно неожиданно и вовсе не вовремя заволокла мозг. В зверье определили, сучки инопланетные!
– Как держите связь? Время сеанса? Твой позывной? Порядок действий при молчании?
Ее глаза распахнулась еще шире, хотя это было невозможно. Девочка вдруг поняла, что мы — не местные рыбаки. И не воины герцога.
В этот момент с той стороны, где проводил допрос Антон, раздался жуткий женский визг. Полный ужаса и боли.
Оэртида резко встрепенулась, повернула голову и замерла. Узнала голос подруги. Потом со страхом взглянула на меня. И побледнела. С губ слетел едва слышный стон...
Она выложила все, что знала. Вернее, все, о чем я ее спросил. Одаривая меня взглядами, далекими от добрых и нежных. Что подстегивало ее больше — нож в моих руках, струйка крови, что стекала по щеке, или приглушенные всхлипы, изредка долетавшие до нас, сказать трудно.
Я не увлекался. Выяснив самое важное, необходимое сейчас, сунул в рот девчонке кляп, скатанный из того самого пакета для связывания рук, потуже спутал руки и ноги и отволок ближе к шалашу.
– Стереги! — бросил Харкиму и поспешил к Антону. Он еще продолжал допрос.
Меня интересовали причины столь громкого проявления боли и страха. Антон в принципе никогда не поднимал на женщин руку. Это не входило в его понятие «правильных отношений со слабым полом». Как и всякий нормальный мужчина, он считал неприемлемым применять методы физического воздействия. Иначе говоря, битьем не занимался. Правда, на тех особ слабого пола, что начинали играть в мужские игры по мужским правилам, он свое понятие не распространял.
Неужели так смог напугать пленницу, что она заорала, как роженица?..
Дойти до места я не успел. Антон выскочил навстречу, неся на плече безвольное тело. Мой взгляд истолковал верно. Хлопнул по обнаженным ягодицам девчонки ладонью и сказал:
– Они-с — девицы! И дефлорации с помощью ножа категорически не приемлют.
– Это ж сколько ей лет, что она до сих пор девочка? — изумился я.
– Двадцать.
Я только руками развел.
– Невед, ты на страже. Предельное внимание, огонь по всему подозрительному, патронов не жалеть! Без необходимости не вылезай. Если что — вызов немедленно. За пленницами следи, ближе трех шагов к ним не подходи, даже если они на глазах издохнут. Категорически! Ну а дальше — по обстановке.
– Есть! — по-военному четко ответил инженер.
– И в полной готовности стартовать по команде. Ничего не поделать, тебе придется тащить весь груз. В крайнем случае навесишь все на баб. Только руки не развязывай! Будут норов показывать — по шее.
– М-м... Понял...
– Невед, это очень серьезно! Перед тобой не слабые девчата, а безжалостные убийцы! Они тебя на тот свет мигом переправят!
– На тот свет?
– Убьют.
– А-а...
– Все! Жди нас.
– Э-э... ни пуха.