–  И как ты намерен со мной поступить?
– бесстрашно глядя в глаза Ар-Шарлахи, спросил судья.

–  Еще не знаю, - буркнул тот, хмуро отводя взгляд. Странно, но ненависти к лукавому Ар-Мауре он почему-то не испытывал. Злость да еще, пожалуй, неловкость - вот и все чувства, вызванные внезапной этой встречей.

–  Колеблешься: вздернуть меня на рее или же закопать в песок?

–  Хорошо бы и то, и другое… - процедил Ар-Шарлахи, исподлобья оглядывая досточтимого.
– Сначала закопать, а потом вздернуть. Или наоборот…

Ар-Маура, должно быть, хотел отпустить еще одну предсмертную дерзость, но вдруг грузные плечи его опали, а большие, чуть выкаченные глаза наполнились тоской и усталостью.

–  Ты вправе не поверить мне, - севшим голосом беспомощно начал судья, - но я рад за тебя. Помнишь наш разговор перед тем, как все это случилось? Я ждал, я надеялся, что хоть кто-нибудь из нас бросит вызов Улькару… Вот и дождался… - Он усмехнулся и вновь взглянул на Ар-Шарлахи в упор.
– Странно… Мне тогда и в голову не могло прийти, что это все-таки будешь ты.

–  Отчего же! С твоей-то помощью…

–  Кстати, если бы не эта история, - заметил судья, - ты бы так и ходил до сих пор за брусом…

–  Благодетель… - медленно проговорил Ар-Шарлахи.
– Значит, ты это все затеял ради меня?

–  Послушай, - сказал судья.
– Я знаю, что со стороны все выглядело достаточно подло. Но ведь я выручал тебя сколько мог, вспомни!.. А ты, по сути дела, помог бежать Шарлаху…

–  Поможешь тут! С удавкой на шее!..
– И Ар-Шарлахи, как бы удивляясь, качнул головой.

–  Да пойми же ты!
– то ли взмолился, то ли прикрикнул досточтимый.
– У меня на шее была точно такая же удавка, как у тебя, разве что невидимая!.. Помнишь, что я говорил тебе про Улькара? Боги не прощают тех, кто знал их еще людьми. И потом… Ар-Шарлахи! Разве я набрасывал на тебя удавку? Кто втравил нас всех в эту историю? Кто виноват больше: она или я? Однако помирился же ты в конце концов с этой коброй!.. А меня ты даже выслушать не хочешь!..

Ар-Шарлахи молчал. Раскаленный ветер трогал корабль, словно пытаясь сдвинуть его с места, щелкали вымпелы. Хрипловатый сорванный голос Алият выкрикивал команды. Разбойничий караван готов был поднять паруса.

–  Хорошо, - сказал Ар-Шарлахи, по-прежнему не разжимая зубов.
– Я готов тебя выслушать, досточтимый.

Возвратиться в тень Ар-Аяфы оказалось куда труднее, нежели отдалиться от нее. С севера прямо в храп кораблям шел плотный, насыщенный песком ветер, в просторечии именуемый роголомом, поэтому пришлось долго лавировать, то и дело переходя на мускульную тягу.

–  Ладно! А если бы сейчас твоя команда не взбунтовалась? Что тогда?
– напористо спрашивал судью Ар-Шарлахи.

Оба сидели на ковре в каюте караванного, откинув повязки, и время от времени бросали друг на друга хмурые, исполненные смущения взгляды. Кувшинчик уже опустел наполовину.

–  Знаешь, не буду врать, - нагнув крупную голову, со вздохом признался Ар-Маура.
– Перейти на твою сторону у меня все равно бы духу не хватило. Конечно, я бы постарался упустить тебя, представься мне такая возможность, но…

Пол качнулся. Ар-Шарлахи машинально придержал пошатнувшийся кувшин за горлышко.

–  Действительно, странно… - пробормотал он.
– Когда ты подкинул меня Улькару вместо настоящего Шарлаха, я тебя убить был готов при случае… А теперь вот даже и не знаю, что с тобой делать… Все могу понять!
– взорвался он.
– Все! Если бы не твой подарочек! Как ты вообще додумался подсунуть мне это вино?

Судья взглянул на него непонимающе.

–  Вино?.. Ты имеешь в виду то вино, которое мы пили у меня?

–  Нет, - тяжело дыша, сказал Ар-Шарлахи, - то вино, которое ты мне прислал на «Самум»! Вместе с выкупом за пленных!..

–  Ничего я тебе не присылал, - сказал судья. Несколько секунд Ар-Шарлахи бешено глядел на него. Вроде бы удивление досточтимого было вполне искренним. Вроде бы…

–  Так… - сипло сказал он.
– Когда был налет, тебя разбила подагра и ты поручил вести переговоры этому молоденькому голорылому, верно?

–  Верно…

–  Он от твоего имени передал мне девять кувшинов того самого вина, которое мы пили с тобой накануне… - Видя, что судья хочет перебить, Ар-Шарлахи вскинул руку и повысил голос: - Откуда он мог знать, что мы пили с тобой накануне?

–  Ну, догадаться-то нетрудно.
– насупившись, проворчал судья.
– При всех моих наивных хитростях наши с тобой отношения ни для кого секретом не были… - Он выпрямился и брезгливо прищурил глаз, словно снимал допрос, восседая в судейском дворике.
– Вино оказалось отравленным?