–  В Турклу?
– безнадежно предположил кто-то. Вокруг него злобно зашумели, завозились.

–  Вот там-то всех и повяжут! Забыл, что ли, как в прошлый раз вышло?..

–  Илийзу спроси! Он тебе все точнехонько разобъяснит…

–  Придумал: в Турклу!..

Ар-Шарлахи подождал, пока гомон стихнет.

–  А можно вообще никуда не идти, - сказал он.
– Оставаться здесь, пока провиант не кончится… Кстати, как у нас с провиантом?

–  Дней на десять, - буркнул Ард-Гев.
– Под завязку нагружены…

–  Ну вот… Стало быть, десять дней мы можем здесь сидеть на своих задницах и думать, что делать дальше.

–  Да не тяни ты, Шарлах!
– жалобно выкрикнули из задних рядов.
– Сразу уж добивай, не жалей, чего там!.. К морю, что ли, собрался?

–  К морю, - твердо сказал Ар-Шарлахи. Все давно уже ждали этого слова. Может быть, именно поэтому взрыв возмущения не удался, хотя кое-кто даже вскочил на ноги. Кричать - кричали, но опять-таки как-то слишком уж безнадежно.

–  Бунт из-за чего поднимали, а? На «Самуме», а? Из-за того же и поднимали, чтобы к морю не идти! А теперь? Сами, да?..

–  Вам с Алият хорошо! Вы вон заговоренные! Вам что к морю, что в Турклу… А нам?..

Ар-Шарлахи поднял руку, и галдеж на секунду смолк.

–  Так я и вас заговорил, - глядя открыто и нагло, сказал он.
– И вас, и корабль.

Все обмерли. Вскочившие, не сводя очумелых глаз с главаря, опускались один за другим, нашаривая нетвердой рукой свой коврик.

–  Слушайте, а ведь верно!..
– вымолвил кто-то.
– После битвы-то, а? Мы ведь только одни и уцелели…

Несколько секунд прошло в мертвом, как пустыня, молчании. Наконец прозвучал одинокий страдальческий голос:

–  Все равно что-то… боязно…

–  Вот в том-то и дело, - кряхтя, ответили ему.
– Туда - боязно, обратно - страшно… Вот и думай тут…

Думали всю ночь. Сквозь тонкие переборки в каюту Ар-Шарлахи то и дело проникали отдаленные выкрики, взрывы ругани, а однажды, кажется, даже хлесткий звук затрещины. Под утро угомонились, так, по-видимому, ничего и не решив. Да он и сам, честно говоря, не знал, на что решиться. Поход к морю «разрисованные» могли счесть открытым вызовом, а уж как они поступают с теми, кто им неугоден, Ар-Шарлахи видел. Причем не раз…

Иллюминатор стал серым, потом начал наливаться синевой. В каюте было уже совсем светло. Рядом тихо посапывала Алият. Осторожно, чтобы не разбудить, Ар-Шарлахи сел на низком и когда-то просторном ложе, достал из-под подушки черепашку Кахираба и, включив, повел металлический, похожий на заклепку бугорок вдоль прорези. Алият тут же открыла глаза и, недовольно что-то пробормотав, перевернулась на другой бок.

Шорохи, потрескивания, два разговора на все том же певучем и непонятном языке… Потом мелькнуло что-то знакомое, но тут же пропало, потому что Ар-Шарлахи, вздрогнув, сдвинул заклепку до упора. Вернулся, пошарил… А как это еще назвать? Конечно, пошарил… Наконец нащупал звук и поднес устройство к уху.

–  Вот с Кимиром разбирайся сам, - внятно произнес мужской голос, забавно выпевая гласные.
– Прекрасно ведь знаешь, что выхода на Гортку у нас нет и что никакого вмешательства в свои дела он не потерпит… - Голос помолчал и добавил, кажется, усмехнувшись: - Гортка идет по стопам Орейи Третьего и, видимо, тоже плохо кончит. Но не сейчас. Позже.

Секунду устройство потрескивало, а потом другой голос, резкий, сухой, неприятный и при этом удивительно знакомый, бросил, почти крикнул:

–  Потеряна треть флота!..

–  Но остальные-то две трети целы, - резонно заметил первый собеседник - явно кто-то из «разрисованных».
– Стяни все силы к границе. Думаю, этого вполне хватит для сдерживания.

–  А Пальмовая Дорога?
– задохнулся второй, и Ар-Шарлахи даже отпрянул, уставившись на устройство чуть ли не со страхом. Он понял наконец, кто это говорит.

–  А что Пальмовая Дорога? Даже если Шарлах выжил после песчаной бури, второго такого же ополчения он собрать не сможет. Он потерял весь флот под Ар-Нау.

Краем глаза уловив движение, Ар-Шарлахи повернул голову. Алият сидела на ложе и, сведя брови, напряженно слушала.

–  Это бунтовщики!
– проскрежетал второй.
– И они должны понести заслуженную кару!..

–  Все!
– решительно оборвал «разрисованный».
– Прекращаем разговор. И в ближайшие дни постарайся меня не вызывать. Сейчас это опасно…

Снова послышались шумы, похожие на шорох песчинок в парусах. Несколько мгновений Ар-Шарлахи слушал их, закусив губу, потом решился.