Шрифт:
Сразу на входе в глаза ему ударил свет двух карманных фонариков - из ниши справа и из ниши слева.
– Вы куда идете?..
– жестко, напористо спросили отпрянувшего Алексея.
– То есть как куда?..
– заслоняясь, сказал он. Сердце прыгало и колотилось.
– Живу я здесь…
– Номер квартиры?
– неумолимо продолжал голос.
– Да вы кто такие вообще?..
– Домовая дружина.
– Черт бы вас всех побрал!
– бросил с досадой Алексей, чувствуя однако облегчение, в чем-то даже отдаленно похожее на счастье.
– Делать вам нечего!.. Затеяли, понимаешь, игры… в казаки-разбойники…
– Ну ты насчет казаков-то - полегче… - угрожающе пробасили из той ниши, что справа.
– А-а… - разочарованно протянули слева.
– Это же из третьего подъезда… Понятой…
Луч левого фонарика вильнул и погас, высветив на секунду в противоположной нише синюю штанину с широким красным лампасом.
Ну вот, теперь еще, не дай Бог, кличку прилепят!.. «Понятой…»
Глава 9
Димка был с утра необычно задумчив. Озадаченный Алексей даже заподозрил сначала, что странное это выражение возникло на лице сына отнюдь не в связи с мыслительной деятельностью, но как бы само собой - в результате легкой деформации черт. Однако он ошибся.
– Откуда это?..
– хмуро спросил Димка, предъявляя отцу гибкий глянцевый журнальчик.
– Да иеговисты вчера приходили, - сказал Алексей.
– Вот, оставили…
– А они кто?
Колодников хмыкнул и вопросительно воззрился на сына. В правом глазу Димки он прочел угрюмую решимость. Заплывший левый был по-прежнему задумчив.
– Сектанты, - несколько растерянно объяснил Алексей.
– Считают себя христианами, хотя какие они к черту христиане! Так, что-то среднее между христианством и иудаизмом… Мать их вчера с таким треском выперла - до первого этажа кубарем катились… Да выкинь ты эту бредятину!
Димка насупился. Добрую половину услышанного он наверняка не понял. Странно… Неужели к нему ни разу не приставали на улице со «Сторожевой башней»? К Колодникову вот, например, - сплошь и рядом… Они ж прилипчивей цыган, иеговисты-то!.. Хотя пристать к Димке - это еще отважиться надо. Хорошо если просто пошлет! А ну как, не говоря дурного слова - да в рыло?..
– Тут по жизни много… - недовольно заметил Димка, снова колыхнув гибкой глянцевой обложкой.
Сначала Алексей не поверил собственным ушам. Потом ударился в панику. Простые души (а Димка, в его понимании, был несомненно простой душой) легко поддаются на пропаганду - неважно чью. Только еще иеговиста в семье не хватало для полного счастья!.. Однако следующая фраза сына, хоть и была ничуть не менее ошарашивающей, скорее обрадовала Алексея, нежели ужаснула.
– Па… - покряхтев и помявшись, спросил шкафоподобный сынуля.
– А библия у тебя есть?
– Э-э… Евангелие…
– А это разве не одно и то же?
Колодников даже слегка умилился. Нет, Димка все-таки изумителен. Чистая, не испорченная чтением натура… Ничего не попишешь, продукт эпохи - на видиках возрос. Пришлось объяснить разницу.
– Так есть или нет?
– нетерпеливо прервал Димка.
Продолжая удивляться, Колодников снял с полки безымянную книжицу карманного формата в гибкой кожистой обложке синего цвета, выменянную им с доплатой на «Королеву Марго» еще в златые времена застоя, перед самой перестройкой. Стер пыль, протянул сыну.
Тот принял ее с некоторым недоумением.
– Такая маленькая?
Колодников небрежно объяснил, что в Советском Союзе подобная литература считалась нелегальной. Поэтому хитрые американцы додумались делать евангелия в виде записной книжки, чтобы легче было гнать через границу.
Димка недоверчиво фыркнул и раскрыл наугад. Алексей зашел сзади, заглянул через крутое плечо.
– Это ты на «Деяния апостолов» попал, - заметил он.
– Лучше сначала начни. «От Матфея». Там интересней…
Димка не услышал. Шевеля губами, вникал в текст. Потом спросил:
– А против рожна - это как?
– Чего?
– изумился Алексей.
– Ну-ка, где это?.. А-а… «Трудно тебе идти против рожна…» Понял… Обращение Павла. Это когда он еще Савлом был… «Савл! Савл! что ты гонишь меня?..» Ну, собственно, рожон - это заостренный кол… «Лезть на рожон» - слышал такое выражение?.. Рожон, рогатина, рог - все однокоренные…
– Угу… - рассеянно молвил Димка и, выйдя в коридор, скрылся за дверью своей комнаты. Новый Завет - в руках, журнальчик - под мышкой.
Секунды три Колодников пребывал в остолбенении. В голове бессмысленно кувыркалась строчка из Саши Черного: «Павлы полезли в Савлы…» Как там дальше-то? А!.. «Павлы полезли в Савлы… страданье прокисло в нытье, безрыбье - в безрачье, положенье - собачье… Чем заполнить житье?..»
Взглянул на обшарпанную иконку Пречистой Богоматери Боголюбской над супружеским ложем.
Александра все это время пребывала в ванной. Наконец вышла - в халатике и белоснежной махровой чалме.
– Слушай, что это с Дмитрием?
– спросил ее Колодников, понизив голос и кивнув на закрытую дверь.