Гарри посмотрел вниз на серебряную рукоятку ножа, торчащую из судорожно трепещущейся груди эльфа.

–  Добби… нет… ПОМОГИТЕ!
– прокричал Гарри, повернувшись к дому, к людям, передвигающимся возле него.
– ПОМОГИТЕ!

Он не знал и его не волновало, были ли они волшебниками или магглами, друзьями или врагами; всё, что его беспокоило, - это тёмное пятно, растекающееся по груди Добби, и что эльф протянул к Гарри руки, со взглядом мольбы о помощи. Гарри поймал его и положил боком на прохладную траву.

–  Добби, нет, не умирай, не умирай…

Взгляд эльфа нашёл его, его губы дрожали, но он пытался что-то сказать.

–  Гарри… Поттер…

После этого, вздрогнув, эльф затих. Его глаза, как большие гладкие шары, мерцали в свете звёзд, видеть которые они уже не могли.

Гарри будто на мгновение погрузился в старый ночной кошмар: ему казалось, что он стоит на коленях перед телом Дамблдора, хотя на самом деле перед ним было хрупкое тельце, съежившееся в траве, пронзенное серебряным кинжалом Беллатрикс. Гарри все еще повторял: «Добби… Добби…», хотя он знал, что эльф находился там, откуда нет возврата.

Примерно через минуту, он осознал, что они, наконец-то, прибыли в нужное место… Билл и Флёр, Дин и Луна окружили его, всё еще стоящего на коленях возле эльфа.

–  Гермиона, - испугался Гарри.
– Где она?

–  Рон увел ее в дом, - ответил Билл, - с ней всё будет в порядке.

Гарри снова посмотрел на Добби. Он протянул руку, и вытащил острое лезвие из тела эльфа, после - снял свою куртку, и накрыл ею Добби как одеялом.

Морские волны разбивались о скалы где-то недалеко. Гарри прислушивался к этим звукам, в то время как другие обсуждали дела, которые не интересовали его сейчас, принимали какие-то решения… Дин отнёс раненого Грипхука в дом, Флёр последовала за ним… Билл теперь действительно знал то, что он говорил… Гарри посмотрел на худенькое тельце и его шрам начал покалывать и гореть. В мыслях он видел, но в отдалении, будто смотрел через телескоп с обратной стороны, как Волдеморт мучает оставшихся в Особняке Малфоев. Боль, причиненная смертью Добби, притупила восприятие Гарри, и ужасающий гнев Тёмного Лорда казался ему лишь отголоском шторма, доносившимся с другой стороны огромного спокойного океана.

–  Я хочу сделать это как следует, - были первые осознанные слова Гарри.
– Без помощи магии. У вас есть лопата?

Билл показал ему место в конце сада, между кустами, и почти сразу Гарри принялся рыть могилу, один. Он копал почти с неистовством, наслаждаясь физическим трудом, упиваясь его немагичностью, и каждая капля пота, и каждая мозоль были словно данью эльфу, который спас их жизни.

Его шрам горел, но он управлял болью, он чувствовал ее, хотя и был от нее отделён. Он наконец-то научился тому, чему Дамблдор хотел, чтобы он научился у Снейпа: контролировать свое сознание, закрывать его от Волдеморта. Так же как Волдеморт не мог овладеть сознанием Гарри, пока тот был поглощен горем по Сириусу, так и теперь его мысли не могли проникать в Гарри, пока он грустил по Добби. Боль утраты будто отгоняла Волдеморта, хотя, Дамблдор, конечно, назвал бы это любовью.

Не обращая внимания на боль в шраме, Гарри продолжал копать, все глубже и глубже врезаясь в твердую, холодную землю, перерабатывая свою боль в пот. В темноте, окруженный только звуком своего собственного дыхания и шумом волн, Гарри вспоминал то, что случилось у Малфоев, он вспоминал то, что слышал, и понимание расцветало в темноте…

Четкий ритм его рук отмерял время в унисон с его мыслями.

Дары… Хоркруксы… Дары… Хоркруксы… всё это больше не сжигало его изнутри с такой сверхъестественной, безумной тоской. Потеря и страх словно погасили это в нём. Он чувствовал, будто очнулся от глубокого сна.

Гарри всё глубже и глубже погружался в могилу. Он знал, где был Волдеморт сегодня, кого и за что он убил в самой верхней темнице Нурменгарда…

Он думал о Червехвосте, умершем из-за мимолетного проявления милосердия. Дамблдор предвидел это… Что еще было ему известно?

Гарри потерял счет времени. Он заметил лишь, что сильно потемнело, когда подошли Рон и Дин.

–  Как Гермиона?

–  Лучше, - ответил Рон.
– Флёр присматривает за ней.

Гарри уже подготовил ответ на вопрос, почему он не захотел сделать могилу одним мановением палочки, но он ему не пригодился. Они запрыгнули в яму со своими лопатами и так вместе они молча копали, пока яма не достигла подходящих размеров.

Гарри получше обернул эльфа своей курткой. Рон сел на край могилы, снял носки с ботинками, и надел их на босые ноги эльфа. Дин достал шерстяную шапочку, которую Гарри аккуратно надел на голову Добби, спрятав под нее острые уши эльфа.

–  Нужно закрыть ему глаза.

Гарри не слышал, как в темноте подошли остальные. Билл был всё еще в дорожной мантии, Флёр - в большом белом фартуке, из кармана которого виднелся пузырек, и Гарри понял, что это был СкелеРост. Одетая в чью-то мантию Гермиона была очень бледна и с трудом стояла на ногах. Рон приобнял ее, когда она подошла к нему. Луна в плаще Флёр присела на корточки и, аккуратно касаясь кончиками пальцев век эльфа, опустила их.

–  Хорошо, - сказала она мягко, - Теперь он будто спит.

Гарри положил эльфа в могилу, расположив его руки и ноги так, будто тот отдыхал, затем вылез и в последний раз посмотрел на маленькое тело. Он боролся с собой, чтобы не заплакать, вспоминая похороны Дамблдора, ряды золотых стульев, Министра Магии в первом ряду, перечисление заслуг Дамблдора и величие белой мраморной гробницы. Он чувствовал, что Добби заслуживает таких же роскошных похорон, но эльф лежал здесь между кустами, в неумело вырытой могиле.