Гоблин снова накрутил бородку на палец.

–  Это против нашего кодекса - рассказывать о тайнах Гринготтса. Мы охраняем удивительные, фантастические сокровища. Мы выполняем долг перед теми сокровищами, некоторые из которых мы создали своими руками.

Гоблин поднял меч, и его темные глаза поочередно смотрели на Гарри, Рона, и Гермиону.

–  Вы такие молоды, - произнёс он, наконец, - и так много сражаетесь…

–  Вы поможете нам?
– спросил Гарри.
– Без помощи гоблина у нас нет ни малейшей надежды пробраться туда. Вы - наш единственный шанс.

–  Да… я подумаю об этом - ответил Грипхук раздраженно.

–  Но… - начал было Рон со злостью, но Гермиона толкнула его локтем.

–  Спасибо вам!
– сказал Гарри.

Гоблин наклонил свою большую голову в знак признательности и согнул свои короткие ножки.

–  Я думаю, - сказал он, нарочито ложась на кровать Билла и Флёр, - что действие СкелеРоста уже закончено. И я, наконец, смогу уснуть. Простите меня…

–  Да, конечно, - сказал Гарри, но перед тем как выйти из комнаты, он наклонился и взял меч. Грипхук не возразил, но Гарри показалось, что он увидел возмущение в глазах гоблина, когда закрывал дверь.

–  Мелкий мерзавец, - прошептал Рон.
– Ему нравится, что мы зависим от него.

–  Гарри, - прошептала Гермиона, отталкивая их обоих от двери, на середину темной площадки.
– Ты говоришь о том, о чем я думаю? Ты считаешь, что Хоркрукс в хранилище Лестранжей?

–  Да, - ответил Гарри.
– Беллатрикс ужаснулась, когда решила, что мы были там. Почему? Что мы могли там увидеть и забрать оттуда? Какой-то предмет, пропажа которого сильно разозлила бы Сами-Знаете-Кого.

–  Но я думал, что мы ищем места, где Сами-Знаете-Кто побывал, и где он совершил что-либо важное… - сказал Рон непонимающе, - Разве он был в хранилище Лестранжей?

–  Я не знаю, был ли он когда-нибудь в Гринготтсе, - сказал Гарри.
– В молодости у него не было золота, ему никто ничего не оставил. Возможно, он видел банк снаружи, когда был в Косом Переулке.

Шрам Гарри пульсировал, но он не обращал на это внимания. Он хотел, чтобы Рон и Гермиона поняли его мысль насчет Гринготтса до того, как они поговорят с Олливандером.

–  Я думаю, что он завидовал всякому, у кого был ключ к хранилищам Гринготтса. Думаю, что это казалось ему символом причастности к миру волшебников. И не забывайте, он доверял Беллатрикс и ее мужу. Они были самыми преданными его слугами до его падения и первыми стали разыскивать его, когда он пропал. Он говорил это в ночь своего возвращения, я слышал.

Гарри потёр шрам.

–  Все-таки я не думаю, что он рассказал Беллатрикс, что это был Хоркрукс. Он не сказал Люциусу Малфою правду о дневнике. Он мог сказать ей, что это вещь большой ценности, и попросить положить ее в хранилище. Самое безопасное место для того, что ты хочешь спрятать, как сказал мне Хагрид… кроме Хогвартса.

Когда Гарри закончил, Рон покачал головой:

–  Ты действительно понимаешь его.

–  Отчасти, - сказал Гарри.
– Хотел бы я настолько же понимать Дамблдора. Но посмотрим. А теперь Олливандер.

Рон и Гермиона были в замешательстве и под впечатлением от сказанного, пока шли за ним и постучали в дверь напротив спальни Билла и Флёр. Из-за двери раздалось слабое «Войдите!».

Мастер лежал на кровати одного из близнецов, той, что была ближе к окну. Он был в темнице больше года и хотя бы раз его пытали, Гарри знал это наверняка. Олливандер выглядел истощенным, кости на лице резко выступали под желтоватой кожей.

Его большие серебристо-серые глаза глубоко запали в глазницах. Руки, лежащие поверх одеяла могли бы принадлежать скелету. Гарри сел на свободную кровать, рядом с Роном и Гермионой. Из этой комнаты не было видно рассвет. Окна выходили на сад на краю обрыва и свежевырытую могилу.

–  Мистер Олливандер, простите, что пришлось вас потревожить, - сказал Гарри.

–  Мой дорогой мальчик, - голос Олливандера был слаб.
– Ты спас нас. Я думал, мы умрем там. Я никогда не смогу отблагодарить тебя, никогда не смогу отблагодарить за всё.

–  Мы с радостью сделали это.

Шрам Гарри сильно пульсировал. Он знал, он был уверен, что вряд ли осталось время остановить Волдеморта на пути к его цели. Он почувствовал укол паники, но все-таки он уже принял решение, когда решил поговорить сначала с Грипхуком. Стараясь выглядеть спокойным, он достал из мешочка на своей груди две половинки сломанной волшебной палочки.

–  Мистер Олливандер, мне нужна помощь.

–  Все, что угодно, всё, что угодно, - ответил тот слабым голосом.

–  Вы можете починить это? Это возможно?

Олливандер протянул трясущуюся руку и взял в свою ладонь две едва скрепленных половинки палочки.

–  Падуб и перо феникса - произнес Олливандер дрожащим голосом, - Одиннадцать дюймов. Хорошо сделанная и гибкая.

–  Да, - сказал Гарри, - Могли бы вы?…

–  Нет, - прошептал Олливандер.
– Мне жаль, очень жаль, но палочку, которая повреждена до такой степени, невозможно починить ни одним из известных мне способов.