– Я слушаю!

– Добрый вечер. Говорит Юниус. Меня попросили перезвонить по ва-шему номеру.

– Да, да! Одну секундочку, - в трубке послышался голос Тасона:

– Если освободился, давай немедленно ко мне. Где сейчас находишься?

– На Большой стене, пятый сектор.

– Прекрасно, тебе по прямой, записывай адрес…

– Не старенький, запомню!

– Ну, смотри, хвастунишка!
– в голосе шефа послышался весёлый скеп-сис, - Если хоть раз поймаю на забывчивости, сразу отправлю на пенсию.

– Ой, как здорово!
– обрадовался Юниус и тут же изменил тон: - А о чём вы только что говорили?

– Ладно, ладно. Сейчас придешь, я тебе напомню. Малая стена, пятый сектор, два-дцать восьмое здание, сто пятнадцатый этаж, квартира номер четыре. Академик Карней Пари из рода Пари.

– О-о-о…!
– восхитился Юниус, - Я всю жизнь мечтал попасть к нему в гости!

– Если поторопишься, может и успеешь, - и совсем тихо, в самую трубку, добавил: - У меня к тебе огромная просьба.

– Сделаю, говорите.

– Совсем вылетело из головы, не купил цветы для хозяйки. Ты уж будь добр, купи букет пошикарнее и подари от нас двоих, а то, как то…

– Понял, шеф. Устрою всё самым лучшим образом! Бегу…!

– Адрес не забыл?

– Если и забуду, мне любой прохожий подскажет, - в ответ раздались сигналы от-боя.

Бросив трубку и выскочив из пункта связи, Юниус бросился к ближай-шему спуску, ведущему в новый город. Через восемь минут, выйдя из таски, он уселся в кабинку ради-ального такси, курсирующего по прямой к Малой стене. Преодолев за двадцать минут восьмикилометровое расстояние, он вышел в са-мом шикарном и блистательном районе города, обрамляющем Малую стену. В нём сосредоточились лучшие магазины, престиж-нейшие рестораны и самые из-вестные увеселительные заведения города. Пройдя через ос-лепляющий блеск сверкающих неоновых вывесок, Юниус заскочил в цветочный магазин, приле-пившийся к самой стене и купил роскошнейший букет роз, с хихиканьем пред-став-ляя, как оценит престарелая хозяйка дома такой страстный подарок от её дряхленького по-читателя (он, конечно, имел в виду Тасона). Потом отобрал одно из десятка у него имею-щихся удостоверений, предъявил его у лифта и стал подниматься на стену, обрамляющую всемирно известный Старый город с Се-ребряной Пирамидой. Естественно, доступ туда разрешался не только лицам там работающим или проживающим. Туристам тоже не отка-зывали, процедура получения была весьма проста. Но учёт и контроль велся и был весьма строг. В Старый город, например, не пускали тех, кто совершил в его пределах неблаго-видные поступки или, что ещё хуже, допустил святотатство или загрязнение Матери Пи-рамиды.

Найдя нужное ему здание, Юниус вошёл в довольно-таки устаревший лифт древней конструкции, с полностью прозрачными дверьми и стенами. Мед-ленный подъём обеспе-чивал прекрасную и полную просматриваемость всех внутренних этажных коридоров и общественных помещений. Одно, из которых было, как правило, супермаркет, находя-щийся чуть выше середины здания и повторяющий в точности свой прототип на началь-ных этажах. И как раз там, среди снующих в тапочках постоянных покупателей, Юниус вдруг увидел особу, нанесшую ему сегодня оскорбительное унижение. Невзирая на недо-умённые взгляды попутчиков, он нажал кнопку экстренной остановки и заста-вил вер-нуться лифт на уровень супермаркета. Выскочив на этаж, он бросился вслед мелькнувшей за стеллажами знакомой блузке с одной всепоглощающей мыслью: "Теперь ты от меня не уйдёшь!" Поспешно проскочив несколько витрин с разложенными товарами он, испугав-шись потерять свою наблюдаемую, занервничал и, заметавшись в разных направлениях, вдруг со-вершенно неожиданно столкнулся с ней лицо в лицо. Девушка даже вскрикнула, чуть не выронив из рук кошёлку с продуктами.

– Господин! Вы мне чуть глаза не выкололи своими розами!
– потом, смахнув локон волос упавший ей на лоб, удивлённо открыла глаза: - Да это опять вы!?
– и, оглянувшись по сторонам, произнесла: - Может вы какой-то маньяк? Может вам надо обратиться к врачу?

Юниус, с кислым выражением лица, подправив розы рукой, пролепетал:

– Глядя на вас, хочется стать колобком.

– А почему именно колобком?

– Потому, что только колобок после двойной встречи с вами не сможет повеситься. А я чертовски люблю жизнь.

– Ну, зачем же так мрачно? У вас ещё есть несколько лет жизни! Попро-буйте их провести с пользой!
– въедливо посоветовала девушка.

Лицо Юниуса пошло красными пятнами.

– После общения с вами начинаешь придумывать самые благовидные мо-тивы для самых негероических поступков.

– А от вас ничего, кроме негероического, и не ждут!
– и, подойдя к нему вплотную, прошипела: - Или вы собираетесь со мной драться?

Юниус отступил на несколько шагов и высокомерно произнёс:

– Не в моих правилах наказывать физически слабый пол. Тем более, что меня ждут и я очень спешу!

– Ой-ей-ей! Да я бы плюнула в глаза той женщине, которая ждёт вас и накрывает стол к ужину и, повернувшись, пошла в направлении лифта.

– А я совсем не удивлюсь, если у вас нет мужчины, который приходит к вам, хотя бы иногда, ужинать!
– со злостью бросил ей вслед Юниус.

Абелия застыла, словно после удара и медленно повернулась. И такая боль была в её взгляде, что опешивший Юниус опустил глаза от неожиданно-сти. А когда снова ре-шился взглянуть в сторону девушки, той уже и след про-стыл. Только мелькнула её тень в поднимающемся вверх лифте. Он бросился к параллельным шахтам, но там как назло долго не было свободной платформы, поднимающейся вверх. И после бесплодных двадца-тиминутных поисков по всем этажам, получив на две сотни своих невразумительных во-просов сотню таких бестолковых ответов, Юниус отрешённо нажав кнопку звонка, пред-стал перед квартирой, в которой его ждали. Дверь открыл человек, портрет которого был известен очень многим жи-телям Океании.

– Если не ошибаюсь, господин Юниус?
– широко улыбаясь, он указал вглубь поме-щения.
– Проходите, проходите, мы вас уже заждались.

Из комнаты в прихожую вышел Тасон:

– Неужели ты опозорил разведку, забыл адрес?

– Как можно, шеф? Просто пришлось по пути провести небольшое слу-жебное рас-следование.
– Юниус встряхнул перед собой букет роз.
– А где наша уважаемая хозяйка?

Тасон подошёл к своему подчинённому вплотную и прошипел на ухо:

– Только не забудь, цветы от нас двоих!