Светлана резко вскинулась, обернулась… и увидела лилии. А потом Таранова, который сидел у маленького костерка. И что-то варил в смятом котелке… Светлана выбралась из машины, Таранов обернулся на звук, улыбнулся белозубо.

–  Ванька!
– сказала она беспомощно.

–  Доброе утро, миледи… вы очень вовремя. Чай готов.

–  Чай? Где ты взял чай?

–  Ну, не совсем чай, но пить можно. И даже полезно.

Она подошла и присела рядом на поваленное бревно.

–  Коньяку хочешь?
– спросил Иван.

–  Бр-р-р… не хочу.

–  Ну и правильно. Тебе сегодня еще машину вести.

Светлана посмотрела на него пристально, Таранов улыбнулся.

–  Чему ты улыбаешься, Ванька?

–  Утру, солнцу, тебе… разве этого мало?

–  Иван, нам нужно серьезно поговорить… - начала она, но Таранов сказал: - Т-с-сс. Давай после завтрака. Иначе это будет похоже на сцену между двумя изрядно надоевшими друг другу супругами… лады?

–  Лады, - сказала она после паузы.
– Спасибо за лилии.

–  Тебе они понравились?

–  Очень… откуда котелок?

–  Нашел на берегу.

–  Ванька! Он же весь в бактериях.

–  Обижаешь, графиня. Во-первых, я отдраил его песком. Во-вторых, я его уже один раз прокипятил и, наконец, в-третьих, я продезинфицировал его коньяком. Стерильная посуда.

–  М-да… а чашки? Из чего мы будем пить?

–  Вот, - жестом фокусника Таранов положил на бревно два конусообразных стаканчика из бересты.
– Гарантирую, что течь не будут. Предупреждая ваш, синьора, вопрос, добавлю, что они продезинфицированы в ближайшем муравейнике.

–  А чай?

–  Чай, сударыня, гренландский.

–  Какой-какой?

Таранов налил в берестяной стаканчик коньяку, выпил и сказал:

–  Ну не индийский же, пани. Индийский чай здесь не растет. А вот гренландский багульник я нашел… очень даже ничего. И, говорят, полезно, фрау.

Светлана понюхала "чай" и сказала: б-р-р-р… Позавтракали бутербродами и "чаем". После этого Таранов лег на траву и закурил.

–  Дай и мне сигарету, - попросила Светлана, косясь на пистолет. Таранов подал сигарету. Светлана затянулась и, слегка прищурив глаза, сказала:

–  Иван! Я обязана спросить у тебя… спросить… у тебя…

–  Давай сделаем по-другому, - произнес Таранов.
– Я сам тебе все расскажу, а потом ты будешь задавать вопросы. Лады?

Она не ответила. Она просто кивнула. Шелестел ветерок, потрескивали угольки в костре и тянуло странным ароматом гренландского багульника… горькая залегла морщинка между Светлани-ных бровей.

–  Ну вот, я все, почти все… тебе рассказал. Подвожу итог: я беглый уголовник. В случае ареста мне светит пожизненное. Меньше - никак. Тебяятоже поставил в непростое положение, Света. По крайней мере несколько месяцев тебе нельзя появляться дома и в университете. Лучше всего было бы уехать за границу. Деньги есть - миллион долларов… с этими деньгами ты можешь устроиться в любой стране…

–  Ванька!

–  Подожди, - сказал Иван сурово.
– Подожди, не перебивай. Положение действительно очень серьезно. Меня ищут и, поверь, искать будут долго и упорно. Находиться рядом со мной элементарно опасно. Я думаю, что сумею переломить ситуацию, но для начала нужно отсидеться по-тихому и добыть приличные документы… Это можно сделать, но необходимо время. А пока… пока, богиня-филологиня, рядом со мной - опасно. Очень опасно. Тебе лучше пожить за бугром…

–  Ванька, - сказала Светлана.
– Какой же ты дурак, Ванька.

Она отшвырнула сигарету и легла рядом с Тарановым, прижалась грудью и поцеловала в губы…

Потом они купались в Волхове - обнаженные, счастливые. И была иллюзия, что все последние события - сон.

В путь они тронулись в девять часов, когда транспорта стало заметно больше. За рулем сидела Светлана, и это было правильно - в Малой Више-ре их тормознул гаишник, но к Ивану интереса не проявил. И так все ясно: мужик явно поддатый, потому и посадил за руль женщину… А вот если бы он проверил "права" у Ивана, то был бы конфуз. Даже в паспорте Таранов не очень-то походил на Грибачева, а в "правах" это несходство явно бросалось в глаза.

–  Знал бы ты, Ваня, как я перепугалась, - сказала Светлана, когда "жигуленок" ГИБДД остался сзади. Иван улыбнулся.
– Чего ты дыбишься, Ванька? А? Как мы вообще дальше жить будем?

–  Хороший вопрос, - сказал Таранов.
– Я очень надеюсь, что жить мы будем счастливо и долго.

–  Я тоже. Но… наше положение…

–  Оно не так уж безнадежно, Светланка. Да, всю оставшуюся жизнь мне придется прожить с чужими документами. Это совсем не греет душу, но это свершившийся факт, и его придется признать, как данность… Но там (Иван ткнул пальцем за спину, на заднее сиденье) лежит миллион долларов. С этими деньгами мы сможем обосноваться в любом месте. Мы купим дом, ты родишь мне ребенка, и мы заживем счастливо.