–  Очень хороший вопрос, - кивнул Илья Семенович.
– Благодарю вас, Андрей Иванович. То, что вы назвали "автобус, который обменивает шприцы", - акция, проводимая в рамках международной программы "Врачи всего мира". Наркозависимые молодые люди в обмен на использованный шприц получают набор со шприцем стерильным и, кроме того, комплект красочных проспектов, рассказывающих о симптомах гепатита и ВИЧ-инфекции. Из этих же проспектов они узнают о технике инъекций и оказания первой помощи при передозировке… Типовой набор привлекательно оформлен, содержит два стерильных шприца, флакончик с родниковой водой, две стерилизующие салфетки и презерватив. В чем же вы, уважаемый Андрей Иванович, видите безобразие?… "Врачи всего мира" занимаются исключительно полезным делом. Правительство не возражает против проведения акции.

Ведущий гаденько ухмыльнулся… Впрочем, телезрители этого не видели. А советник-координатор продолжал:

–  Мы знаем, что звучали голоса некоторых, так сказать, борцов с наркоманией, которые считают, что программа "Врачи всего мира" проводит скрытую пропаганду наркотиков и способствует их распространению. Должен ответить, что никаких реальных подтверждений этому нет.

Про себя советник добавил:…и хрен когда они появятся. Кто же допустит? Тут такие деньги крутятся - не балуй.

После эфира Илья Семенович все-таки встретился с Гаврюшенко. Стрельцов сильно устал за день, был раздражен. Ему хотелось приехать домой, сесть в кресло, выпить немного "Хеннесси" и насладиться пейзажными рисунками Питера Брейгеля Старшего, похищенными из Эрмитажа… Он пересилил себя и встретился с Гаврюшенко.

Встреча прошла в одном весьма закрытом клубе. Простому смертному вход туда был закрыт. Разве что кто-то из членов клуба приводил его с собой в качестве гостя. Гаврюшенко и был здесь в этом качестве. Конечно, по должности и по званию он уже "дорос", но… генералов в России много. Да вот избранных мало. И они, избранные, не всякого в свой круг принимают.

Илья Семенович и Сергей Сергеевич обосновались в маленьком и уютном зале. Официант принес меню. Большой человек буркнул:

–  Не вертись перед глазами. Принеси коньяку и чего-нибудь из закуски… сам сообрази. Да, еще кофе покрепче.

–  Понял, Илья Семенович, - невозмутимо сказал официант. Обслуга в этом клубе видела всякое и всегда оставалась невозмутимой. Официант исчез.

–  А здесь - как?
– спросил генерал и потрогал себя за ухо.

–  Здесь - нет, - ответил Стрельцов.
– Здесь это исключено.

–  Кхе, - сказал генерал.

–  Я же сказал: здесь - нет, - раздраженно повторил советник.
– Рассказывай, Сергеич. Ненужные подробности опускай.

Генерал быстро и толково изложил ситуацию. Илья Семенович поморщился и хотел было что-то сказать, но официант принес закуски и бутылку "Хеннесси" - вкусы Ильи Семеновича в клубе знали. Официант пожелал приятного аппетита и исчез… Гаврюшенко механически подумал, что из него мог бы получиться хороший сотрудник наруж-ки - появляется и исчезает, как тень.

Чиновники выпили. Илья Семенович закусил маслинкой и сказал:

–  Вот что, друг мой. Всю эту дребедень банальную, уголовную, я знать не хочу и не должен. Не мой уровень. Понял?
– Генерала едва не перекосило от таких слов, но он только кивнул.
– Эту проблему решай сам… с этим своим Тузом…

–  С Козырем, - поправил генерал.

–  Мне плевать… хоть с Джокером. Решай сам, но порядок наведи. Товар должен быть переправлен, куда положено, виновные наказаны. И самое главное: впредь такая ситуация не должна повториться. Ты сам-то это понимаешь, Сергеич?

–  Разумеется, Илья Семеныч.

–  Хорошо, если понимаешь… Разобрался, кто виноват?

–  Так точно, - солгал генерал. Ни хрена он еще не разобрался.

–  Прими меры, - сказал Стрельцов и, завершая разговор, смягчил интонацию.
– Ну, ты же, Сергей Сергеич, профессионал… не мне тебя учить.

Высокопоставленному мерзавцу казалось, что он вновь контролирует ситуацию.

Иван поднял голову и увидел Светлану. В призрачном лунном свете. С призрачными слезинками в уголках глаз. Иван поднялся, подобрал с бетона оружие. Он спустился вниз по лестнице без перил, зацепил ногой стреляную гильзу, и гильза запрыгала по ступенькам, издавая тусклый, неживой звук.

Он обнял любимую женщину, сомкнув за ее спиной руки, обремененные вороненой сталью… поцеловал в лицо. И сердце сжало от нежности и тоски.

–  Все будет хорошо, - прошептал Иван.
– Не плачь, все будет хорошо.

Он ни на грош не был уверен в своих словах. Светила луна, ветер шуршал в кустах, гнал над полом пыль и почти неуловимый запах смерти…

Таранов деловито собрал оружие боевиков, побросал в "Ниву". Обшарил карманы мертвецов, забрал документы. К "трупу" Танцора не пошел - далеко, да и время поджимает. Он не замечал, что Светлана смотрит на него с почти суеверным ужасом. Из багажника разбитой "копейки" он достал сумку с баксами.

–  Поехали?
– спросил Иван с вопросительной ноткой.

–  Куда?
– ответила Светлана.

–  Отсюда, - произнес он… "Куда?" - вечный вопрос всех беглецов. Ответа Таранов не знал. Он знал одно: нужно срочно убираться отсюда, а дальше будет видно.

Танцор пришел в себя, сел и выплюнул изо рта клок пакли. Сильно болела спина - бронежилет остановил пулю, но колоссальную энергию выстрела не погасил. Тело болело так, как будто по спине ударили молотом. А в голове стоял тихий, но противный звон. Танцор встал на четвереньки, едва не застонал. Каждое движение отдавалось болью. С шеи, как собачий поводок, свисал ремешок бинокля. Самого бинокля не было. Пистолета в правой руке тоже не было. Танцор оглянулся назад, с трудом различил движение внутри корпуса. Увидел, как открылась дверца "Нивы", вспыхнуло освещение салона. В слабом свете Танцор разглядел Пивовара. Пивовар что-то затаривал в "Ниву". "Копейка" стояла с открытым багажником. Товар перегрузил, подумал Танцор. Дверь "Нивы" захлопнулась.