Александр поставил на стол бутылку виски и бокалы. АПС и ключ отдал Ирине. Всем своим видом он показывал: вы оба идиоты… А ты, сука, законченная идиотка.

Ирина подкинула пистолет на руке, спросила у Ивана:

–  Магазин полный?

–  Да.

–  Проверь, чтобы не было недоразумений.

Она протянула пистолет Ивану. Протянула рукояткой вперед. Психолог отшатнулся. Иван пожал плечами, извлек магазин и снова вставил его в оружие. Сказал: порядок, полный магазин. Ирина откинула барабан револьвера, бросила взгляд на донышки гильз и весело сказала:

–  У меня тоже… выпьем на посошок? Эй, Шурик, сними с человека браслеты.

Обреченно Александр расстегнул наручники на ногах Ивана, потом оглянулся на Ирину… Зачем?
– спрашивал он взглядом.
– Зачем?

–  Давай, давай, - подбодрила она, наливая виски в бокалы.

Психолог был, казалось, на грани обморока. Он долго не мог попасть ключиком в замок… Когда руки у Ивана стали, наконец, свободны, Александр выронил ключик на пол.

–  Выпей, - Амазонка пихнула в руки психолога полный бокал.
– Выпей, будь мужиком, не трясись.

Александр выпил. Он пил некрасиво, обливаясь, и коричневая жидкость стекала на грудь по подбородку. Допив до дна, он обессиленно упал на диван.

–  Давай-ка на посошок, Олег, - сказала Амазонка.

–  Не боишься пить перед дуэлью?
– спросил Таранов.

–  Глупости. В небольших дозах спиртное даже полезно для стрельбы - тремор меньше… Ты вот не знаешь, а, между прочим, в стрелковом спорте алкоголь считается допингом. Не знал?

–  Нет, - признался Таранов.

–  То-то, друг мой.

Таранов снова подумал, что психолог прав: ситуация совершенно бредовая. Они сидят, мирно беседуют, пьют виски… Он шел сюда, чтобы отомстить, но вместо этого сидит и пьет с женщиной, которая убила Светлану.

–  То-то, друг мой… Ну, давай выпьем. За здоровье не предлагаю, а вот за удачу… за удачу - вполне. Одному из нас она сегодня улыбнется. А уж другому - нет. За удачу!

Они сделали по глотку… Александр смотрел на них большими глазами. Ирина сняла и бросила на столик шляпку потом подняла вверх ногу помахала ею в воздухе и сказала:

–  Жаль, но туфлишки тоже придется снять.

–  Идиотка!
– крикнул Александр. Ирина рассмеялась и сняла туфли. Таранов кашлянул и сказал:

–  Амазонка.
– Что?

–  У меня вполне современный автоматический шпалер и двадцать девятимиллиметровых патронов… А у тебя старый револьвер и всего семь патронов калибром "семь, шестьдесят две".

–  Ну и что?
– беззаботно спросила Ирина. Она надевала старые, разношенные кроссовки.

–  Шансы не равны.

Ирина заправила концы шнурков внутрь обуви, подняла глаза на Таранова и сказала:

–  Конечно, не равны… Если боишься - откажись. Таранов на секунду онемел, потом бросил:

–  Пошли. Нечего кота за хвост тянуть.

Они одновременно встали и двинулись к двери. В дверях Иван галантно пропустил даму вперед. Она сказала: мерси.

–  Идиоты, - пробормотал им вслед психолог.
– Идиоты!

Он налил себе полбокала виски, быстро выпил.

Над лесом трепетал рассвет. Край неба на востоке был розов, и пели какие-то птички. Ночь была довольно прохладной, на дорожке и на траве блестела роса.

–  Тебе - туда, - Амазонка взмахнула рукой с зажатым в ней наганом.
– А я займу угол по диагонали. Через три минуты начнем.

Иван несколько секунд вглядывался в ее лицо, потом повернулся и пошел по дорожке в угол.

–  Эй!
– окликнула его Ирина. Иван обернулся.
– Тебя как зовут-то по-настоящему?

–  Иван. А тебя?

–  А меня так и зовут: Ирина… Ну, прощай, Иван.

–  Прощай, Ирина.

Они двинулись в разные стороны. Распевались птички, и рассвет был розов…

Таранов шел медленно. Привычно оттягивала руку более чем килограммовая тяжесть оружия. Было чувство, что он совершает ошибку… Он попытался понять: какую?
– и не смог. Ирина за спиной насвистывала "Гуд бай, Америка". Ее свист удалялся, удалялся, удалялся. Иван шел медленно. У него были еще три минуты. Три минуты - это много. Это очень много. За три минуты можно выкурить сигарету… или снарядить магазин "Калашникова"… или позвонить домой, маме… засыпать пшено в кормушку для воробьев.

За три минуты можно прожить жизнь.