– Вы действительно не помните того, что случилось вчера?

– Вчера? В школе? – Шатов улыбнулся, понимая, что улыбка вышла не слишком уверенная.

– Именно в школе. Помните?

– Я все помню. Помню, как мы с вами и Звонаревым шли через лес. Помню, как меня директор школы отвел в библиотеку, и как вы через два часа зашли за мной. Помню, как вы устроили мне экскурсию по школе, завели в галерею, а потом привели на практикум по анатомии… – Шатов сглотнул. – А там…

– Что там?

– Там двое мальчишек резали живую женщину…

– И вы…

– И я попытался их остановить…

Что он хочет услышать от меня? Что? Шатов закрыл глаза и перед ними появилась операционная, кровь, осколки стекла… Потом дети… Шатова показалось, что он снова слышит тонкий детский крик.

– А потом за мной погнались, я убегал, меня настигли… – Шатов замолчал. – Вы теперь скажете, что всего этого не было?

– Не скажу, – покачал головой Дмитрий Петрович. – Кое-что было. Мы с вами действительно были на вскрытии. Мертвого тела. Но на вас это произвело очень сильное впечатление. Очень сильное. Вы почему-то решили, что она жива…

– Она была жива. Это продавец из магазина.

– Нет. Она была мертва, и она никогда не работала в магазине. Вы разбили стекло и прыгнули вниз. Попытались ударить ребят. Потом побежали. Вы, кстати, обратили внимание на синяк у меня на лице?

– Обратил. Это я вас?

– Когда я вас попытался успокоить.

– Я помню, как вас ударил. Вы мешали мне спасти женщину, – теперь уже Шатов почти кричал.

– Она была мертва. Вы побежали прочь от школы…

– За мной гнались.

– За вами бежали, чтобы помочь.

– Да? Ногами по лицу?

Ерунда. То, что говорит старик – ерунда. Шатов превосходно помнит, что женщина была жива, что его никто не пытался успокаивать. Его сразу стали избивать. Эти двое, в окровавленных халатах.

– Они сразу бросились на меня, эти двое. Они…

– Они вынуждены были вмешаться.

– Вот как это теперь называется!

– Да, именно так. Они вынуждены были вмешаться сразу после того, как вы напали на детей.

Шатов почувствовал, как кровь бросилась в лицо.

– Что я сделал?

– Вы начали избивать детей, Евгений Сергеевич, – тихо и как-то печально произнес Дмитрий Петрович.

– Чушь.

– К сожалению, нет. Прежде чем ребята успели вмешаться, вы уже сломали руку десятилетнему ребенку.

– Глупости, – замотал головой Шатов. – Это глупости. Это было случайно. Детвора бросилась на меня, я пытался их остановить, не причинив вреда, и потерял равновесие. Упал на того мальчишку.

Дмитрий Петрович печально покачал головой.

– Эти двое соврали! – выкрикнул Шатов.

– Это видели не только они, к сожалению. Из окон школы, к сожалению, все слишком хорошо было видно. Дети разбегались от вас, а вы… Вы вели себя как буйнопомешанный. Вы переломили руку этому мальчику. Вот так, – Дмитрий Петрович сделал руками жест, словно двумя руками ломал ветку перед собой. – Просто переломили. И когда ребята попытались вас остановить, вы бросились и на них. Вы кричали… Обвиняли их в том, что они защищают Дракона. И они вынуждены были драться.

– Потом вы разом успокоились и попытались убежать. Но вас настиг приступ. Вам ввели лекарство и отнесли сюда.

– Ерунда, – сказал Шатов.

– Это правда.

– Это ложь, – выкрикнул Шатов. – Я не мог ударить ребенка. Даже когда они били меня…

– Они вас не били. Они в ужасе разбегались от вас, а вы…

– Чушь. Вы это придумали, чтобы…

– Для чего? – печально спросил Дмитрий Петрович.

– Для того чтобы отомстить…

– За Дракона?

– Да, – выдохнул Шатов. – Отомстить за Дракона. Вы знали меня давно. Вы следили за моей схваткой, а потом на меня напали на дороге и…

Дмитрий Петрович грустно улыбнулся:

– Никто на вас не нападал.

– На дороге, мы ехали на двух машинах, а на нас…

– Вы начали буянить в гостинице, и вас привезли сюда. Вам, кстати, очень повезло, что это заведение находилось не очень далеко. Вас попытались привести в чувство, но вы упрямо продолжали путать реальность и свое безумие.

– Я ничего не путал… – выкрикнул Шатов и замолчал.

– Как зовут девушку, которая вас сегодня кормила завтраком?

– Светлана.