Уходит, мелькнула паническая мысль, и Шатов ударил еще раз, лежащего. И еще раз.

Охранник замер.

Убил? Мысль не слишком испугала Шатова. После первого удара стало значительно легче, а испуг вообще снял угрызения совести.

Шатов подошел к столу, открыл ящик. Сейчас будет смешно – никакого пистолета в столе не окажется. Или это будет какой-нибудь газовый или пневматический пугач.

Пистолет оказался на месте.

«Макаров», узнал Шатов. Старый добрый «макаров», о котором у них в батальоне говорили, что выдается он офицерам, чтобы те могли застрелиться. Из такого Шатов убил Дракона.

Шатов извлек из рукоятки магазин. Двенадцать патронов. Хорошо. И еще две обоймы в столе, вместе с резиновой палкой и наручниками.

Патроны пригодятся, а все остальное… Шатов спрятал запасные обоймы в карманы, зарядил пистолет и поставил его на предохранитель.

Охранник все еще лежал неподвижно.

Я его не убил? Шатов подошел к Славику и потрогал пульс. Вроде бы живой. Сейчас появится Светлана и нужно будет ей все это как-то объяснить. Или лучше не объяснять?

Жорика возле клуба она вырубила практически одним ударом. Не хватало еще начинать драку с ней. Извини, Света, сегодня у нас не сложилось. И не твоя в этом вина. Ты свою роль сыграла хорошо.

Теперь я попытаюсь поиграть сам. Без ансамбля. Самбля. Один…

Шатов вышел на улицу.

В поле? К лесу?

Этого он как-то не прикинул заранее. Было только одно желание – разобраться. А разобравшись – попытаться сделать ноги. Нормальный – нет, все равно. Уйти отсюда. Или попытаться уйти.

И если бы не разговор с Жориком, пошел бы Шатов в леса. Но теперь появился новый фактор – варвары. Черт. И стоять здесь, на площадке перед клубом, тоже не стоит.

Шатов свернул на первую попавшуюся улицу.

Прохожих нет. Хорошо или плохо? Среди дня тут тоже не очень людно. Чтобы не сказать сильнее. Малонаселенное какое-то село.

Пистолет чуть не выпал из-за пояса, и Шатову пришлось взять его в руку. Как они в фильмах умудряются носить оружие за поясом? И еще бегать с ним и прыгать.

И еще стрелять в живых людей.

Чистенькое село. Может, рвануть через мост и…

И что? Постучать в дом на площади и попросить дядю милиционера, чтобы он защитил? Телефон у них явно на коммутаторе, и дежурная телефонистка сразу же поинтересуется, за каким это чертом кто-то посторонний хочет дозвониться до чужого города?

Шатов оглянулся, борясь с желанием бежать. Не нужно привлекать к себе внимание. Они уже должны были найти охранника.

Лежит охранник, а Шатов отсутствует. Вопросы есть? Нету вопросов. Нужно объявлять тревогу и бросаться в погоню. А ему нужно быстро-быстро делать ноги.

Лес. Село. Река.

В лицо потянуло свежим запахом близкой воды. Река. И лодки.

Неплохо он будет смотреться, отгребая от села на веслах. Кто-нибудь запустит движок и возьмет Шатова прямо на середине реки. Или попытается взять, напомнил себе Шатов и зачем-то вытер ствол пистолета о штанину.

Кто хочет нарваться на пулю?

Никто?

Правильное решение. Как бы вы не путали Шатову мозги, но убивать его вы почему-то не хотите. Не желаете убивать его, хотя имели массу возможностей. От перестрелки на дороге и до… В любую другую секунду.

Но вы даже нежно пеленали его в смирительную рубашку для того, чтобы уберечь его от возможной травмы. Нужен живой и целый, насколько это возможно. Пара пинков в лицо в счет не идет.

Шатов еще раз оглянулся. Погони все еще нет. Что же они тянут? Или бросились искать его в поле? В лесу?

Или по селу его тоже начали искать, но тихо, чтобы не спугнуть? А чего он, собственно, ожидал? Сирены, всполохов прожекторов, суеты автоматчиков в касках и лая собак?

Или поперек улиц должны были выстраиваться танки и бронетранспортеры?

Решай быстренько, Шатов. Как можно быстрее. Как можно…

Скрипнула калитка. Шатов оглянулся на звук и обмер. Со двора выходили люди. Мужчина, женщина, четверо детей, одного из них женщина держала на руках.

Еще калитка – и снова люди. И еще. Мужчина, женщина дети. Всей семьей, среди ночи, даже не одевшись толком, люди выходили на улицы и останавливались возле калиток.

Шатов прибавил шагу.

Те, мимо кого он пробегал, смотрели на него испуганно, но ничего не говорили. Заплакал грудной ребенок, мать что-то тихо начала бормотать, пытаясь успокоить.

Чей-то громкий, властный голос прозвучал позади Шатова, и люди сдвинулись со своих мест, выходя на середину улицы. Сзади Шатова образовалась шеренга.

Взрослые и дети стояли, глядя на него.

Шатов увидел, что и впереди него люди начали образовывать живую стену, словно собирались играть в «разрывные цепи». Они сейчас перекроют дорогу, внезапно понял Шатов. Перекроют ему путь к бегству.