Перед дверью библиотеки директор притормозил:

– Входите, я вас представлять не буду – сами представитесь. Закончите – за вами зайду либо я, либо Дмитрий Петрович.

– А…

Директор легко сбежал по ступенькам, обернулся и помахал рукой.

Шатов потряс головой, словно пытаясь отогнать наважденье. Все происходящее действительно напоминало бред. С каждой минутой все запутывалось сильнее и сильнее, но самым странным во всем этом было именно поведение самого Шатова.

Он будто принял условия игры, словно признал, что сейчас может происходить все, что угодно. Все. Краем сознания Шатов продолжал понимать, что происходящее не укладывается в рамки привычной реальности, но ничего не мог поделать. Не у детей же спрашивать, в конце концов. Хотя, это может быть неплохой идеей.

Шатов открыл дверь и вошел в комнату.

Стеллажи с книгами вдоль стен, два широких окна, пара дверей с надписью «Хранилище” и с десяток столов посредине. И полтора десятка подростков.

Шатов пересчитал. Ровно пятнадцать. Десять мальчишек и пять девчонок. Лет тринадцать-четырнадцать. Очень внимательно смотрят на вошедшего.

– Здравствуйте, – сказал Шатов.

– Здравствуйте, – ответили ребята.

Хором, но не громко.

Будущие журналисты вообще вели себя очень спокойно. Прежде чем задать вопрос – поднимали руку, друг друга не перебивали, но через пятнадцать минут разговора Шатов взмок. Это было похоже на перекрестный допрос.

Вопросы следовали один за другим, не оставляя Шатову времени на размышления и передышку.

Профессиональную биографию Шатова проскочили быстро, чуть задержавшись на филфаке. Почему не факультет журналистики? Ответ был принят к сведению, и дальше вопросы начали касаться тем организационно-технических. Источники информации, отношения с государственными структурами, методы отбора и сортировки информации.

И не было среди этого шквала детских вопросов типа «а о чем вы мечтали в детстве?”. Серьезные мальчики и девочки очень деловито воспринимали информацию, и Шатов был готов поспорить, что все услышанное от него мальчишки и девчонки не просто приняли к сведенью, но даже запомнили почти дословно.

Два часа пролетели незаметно, и когда в библиотеку без стука вошел Дмитрий Петрович, Шатов удивленно посмотрел на часы. Двенадцать сорок.

– Прогуляемся? – спросил Дмитрий Петрович, не глядя на сидящих за столами.

– До свидания, – сказал Шатов ребятам.

– До свидания, – вежливо ответили ребята.

Шатов закрыл за собой дверь, прислонился спиной и закрыл глаза.

– Досталось? – участливо спросил Дмитрий Петрович.

– Не то слово, – Шатов устало улыбнулся. – Очень серьезные молодые люди.

– Они учатся и понимают, что от уровня знаний зависит их дальнейшая судьба, – почти назидательно произнес Дмитрий Петрович.

В отсутствие Звонарева к нему снова вернулись уверенность и барское высокомерие.

– Сейчас у них перемена? – спросил Шатов.

– Сейчас у них обсуждение вашей с ними встречи.

– То есть? – Шатов растерянно посмотрел на дверь библиотеки.

– Сейчас они обсудят то, что услышали, сверят свои впечатления, пометят все это себе в конспекты, – Дмитрий Петрович снисходительно улыбнулся, будто то, что Шатов этого не знал, свидетельствовало о его недостаточной образованности.

– Без преподавателей?

– Естественно. Вы забыли, что находитесь в Школе Талантов.

– Сюда набирают только талантливых?

– Здесь выбраковывают бесталанных и ленивых.

– Выбраковывают… – Шатов попытался оценить это слово на вкус.

– Именно выбраковывают. Кстати, – Дмитрий Петрович оживился, – у нас с вами есть еще время до обеда, и мы могли бы его посвятить небольшой экскурсии.

– Если честно – я лучше продолжил бы наш утренний разговор, – медленно произнес Шатов.

– Давайте вечером, – Дмитрий Петрович аккуратно взял Шатова за локоть. – Воспользуйтесь случаем – осмотрите школу. Не пожалеете.

– Всю жизнь мечтал, – пробормотал Шатов. – Школа как школа.

Минут через пять Шатов свое мнение изменил.

И дело было вовсе не в том, что помещение было ухоженным. И не в том, что никто по школе не бегал, и что взрослые на пути также не попадались.

Шатов в школе был давно, года четыре назад по делам газеты довелось посетить среднее учебное заведение, и с тех пор Шатов от школ не ожидал ничего хорошего. Но…

Эта школа просто дышала благополучием и обеспеченностью. Но даже не это поразило Шатова. И не мощные компьютеры, за которыми сидели четверо пятнадцатилетних мальчишек, вчитываясь в строчки на мониторах. Выражение серьезного внимания и сосредоточенности на их лицах – вот что действительно поразило Шатова.

– Программирование изучают? – шепотом спросил Шатов, когда они с Дмитрием Петровичем вышли из класса.

– Нет, экономику. Биржевое дело, котировки и прочая современная ерунда, в которой я не разбираюсь.