– А «задолбешься» пишется с мягким знаком или нет? – Шатов засмеялся.

Давно ему не было так легко, не нужно было ломать голову и копаться в своих сомнениях – чокнутый или нет. Нужно просто разобраться с уродами, которые решили… Какая разница, что они решили и зачем. Достаточно того, что они сейчас начали угрожать. Они вышли из-за спин людей, и даже не пришлось для этого никого убивать, что бы там не подсказывал Дракон. Слышишь, пресмыкающееся? Мне не пришлось никого убивать из невинных…

«Пока не пришлось, « – прошелестело в мозгу.

– Пошел ты к черту, – выкрикнул Шатов.

– Выгляни в окно, – сказал Игорь.

– Пошел ты…

– Ты помнишь, кто там стоит?

– Какая разница? – ответил Шатов, с ужасом ощущая, как холодок страха снова пополз по венам, замораживая кровь.

– Там стоит семья – мать, отец и трое детей, – бесцветным голосом произнес Игорь.

– Оставьте их в покое.

– Мы не можем оставить их в покое. Нам нужен ты.

Нет, пробормотал Шатов. Так нельзя. Они меня только пугают.

– Мы даем тебе только одну минуту на то, чтобы ты вышел из дома и бросил пистолет.

– Зачем мне это?

– Мы потом тебе все объясним.

– Спасибо, я обойдусь. Если я вам нужен живой – привезите кого-то, кому я доверяю. И я выйду. Но вы, ублюдки, снова попытаетесь меня обмануть. Попытаетесь обязательно…

Они попытаются его обмануть. Снова запутать и заставить делать ошибки. О семье во дворе Игорь вспомнил так, чтобы…

– Их там пятеро. Взрослые нам еще понадобятся, а вот дети…

– Что ты сказал? – крикнул Шатов, чтобы ответить хоть что-то.

– Я сказал, что если через минуту ты не выйдешь во двор, то…

– Что то?

– Увидишь.

Увижу, Шатов огляделся, увидел на табурете ведро с водой и кружку. Зачерпнул и выпил. Рука трясется. Все тело трясется. Они просто угрожают. Они не смогут… Они ничего не смогут.

Минута. Шатов поставил кружку на стол, но не попал и кружка громко ударилась об пол.

Минута.

Шатов подошел к окну, осторожно выглянул.

Стоят. Один из близнецов хнычет, второй серьезно смотрит на то, как мать успокаивает его брата. Они замерзли. Хоть ночь и теплая, но с реки тянет прохладой.

– Время, Шатов, – сказал Игорек.

– Пошел… – что-то вдруг швырнуло плачущего мальчишку вперед.

Мать закричала, бросаясь к скорчившемуся телу, но вдруг замерла, оглянулась, рывком повалила на землю второго сына, и прикрыла его своим телом. Отец подхватил на руки дочку, также стараясь, чтобы…

– У тебя есть еще минута, – сказал Игорь.

Раненый мальчишка был еще жив. Тело извивалось, и Шатов услышал, как кто-то скулит, болезненно и протяжно. Мальчишка. Ему больно, обожгло Шатова. Еще минута.

Они выстрелят снова.

– Прекрати! – крикнул Шатов в микрофон.

– Не могу. Либо ты сделаешь, как это требую я, либо… Кончатся эти, я приведу других, соседей. Петровское – село большое.

– Прекрати, вам ведь это ничего не дает!

– А ты откуда знаешь? Ты думаешь, что все происходящее вращается только вокруг тебя, разнесчастного? Ты слишком высокого о себе мнения, Шатов. Время.

Пуля пригвоздила раненого мальчика к земле. Тело дернулось и замерло. На светлой футболке возле одного черного пятна начало растекаться другое.

Дико вскрикнула и замолчала мать, прижимая второго сына к земле и закрывая ему глаза.

Выстрела слышно не было. Черный всплеск крови, небольшой фонтанчик – и все.

– Мы решили дать тебе шанс. Две пули на одного ребенка – многовато. Но если ты захочешь спасти жизнь еще одному…

Отец прикрывал дочь, затравленно оглядываясь по сторонам, но с места не двигался. Мать уже не кричала, а только хрипела, как раненное животное, ударяясь головой о землю.

– Минута, Шатов, – напомнил Игорь.

Сволочь.

Шатов бросился к двери, отбросил в сторону стул. Суки. Они же дети! Они же здесь совершенно не при чем!

От удара ноги дверь распахнулась, и Шатов выпрыгнул на крыльцо.

– В дом, – крикнул Шатов, – быстро – в дом!

Пистолет плясал в поднятой руке. Что же они медлят? Отец очень медленно поднял взгляд на Шатова.

– Быстрее!

Справа вроде бы что-то шевельнулось, и Шатов выстрелил, не целясь, в ту сторону.