Что ж, господа, половина шестого? Счет, Асмодей, нам приготовь! Девушка, смеясь, с полосы кремневой Узким язычком слизывает кровь. Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.

ПЬЯНЫЙ ДЕРВИШ Соловьи на кипарисах, и над озером луна, Камень черный, камень белый, много выпил я вина. Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего: "Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"

Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера, Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра. И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество: "Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"

Я бродяга и трущобник, непутевый человек, Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек, Ради розовой усмешки и напева одного: "Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"

Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья, О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя? И кричит из ямы череп тайну гроба своего: "Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"

Под луною всколыхнулись в дымном озере струи, На высоких кипарисах замолчали соловьи, Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего: "Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!" [Февраль 1921] Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.

ЛЕОПАРД

Если убитому леопарду не

опалить немедленно усов, дух

1000

его будет преследовать

охотника.

Абиссинское поверье

Колдовством и ворожбою В тишине глухих ночей Леопард, убитый мною, Занят в комнате моей.

Люди входят и уходят, Позже всех уходит та, Для которой в жилах бродит Золотая темнота.

Поздно. Мыши засвистели, Глухо крякнул домовой, И мурлычет у постели Леопард, убитый мной.

"По ущельям Добробрана Сизый плавает туман. Солнце, красное, как рана, Озарило Добробран.

Запах меда и вервены Ветер гонит на восток, И ревут, ревут гиены, Зарывая нос в песок.

Брат мой, брат мой, ревы слышишь, Запах чуешь, видишь дым? Для чего ж тогда ты дышишь Этим воздухом сырым?

Нет, ты должен, мой убийца, Умереть в стране моей, Чтоб я снова мог родиться В леопардовой семье."

Неужели до рассвета Мне ловить лукавый зов? Ах, не слушал я совета, Не спалил ему усов!

Только поздно! Вражья сила Одолела и близка: Вот затылок мне сдавила, Точно медная рука...

Пальмы... С неба страшный пламень Жжет песчаный водоем... Данакиль припал за камень С пламенеющим копьем.

Он не знает и не спросит, Чем душа моя горда, Только душу эту бросит, Сам не ведая куда.

И не в силах я бороться, Я спокоен, я встаю. У Жирафьего колодца Я окончу жизнь мою. [1919?] Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.

МОЛИТВА МАСТЕРОВ Я помню древнюю молитву мастеров: Храни нас, Господи, от тех учеников,

Которые хотят, чтоб наш убогий гений Кощунственно искал всё новых откровений.

Нам может нравиться прямой и честный враг, Но эти каждый наш выслеживают шаг.

Их радует, что мы в борении, покуда Петр отрекается и предает Иуда.

Лишь небу ведомы пределы наших сил, Потомством взвесится, кто сколько утаил.

Что создадим мы впредь, на это власть Господня, Но что мы создали, то с нами посегодня.

Всем оскорбителям мы говорим привет, Превозносителям мы отвечаем - нет!

Упреки льстивые и гул молвы хвалебный Равно для творческой святыни непотребны.

Вам стыдно мастера дурманить беленой, Как карфагенского слона перед войной. Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.

ДЕВА-ПТИЦА Пастух веселый Поутру рано Выгнал коров в тенистые долы Броселианы.

Паслись коровы, И песню своих веселий На тростниковой Играл он свирели.

И вдруг за ветвями Послышался голос, как будто не птичий, Он видит птицу, как пламя, С головкой милой, девичьей.

Прерывно пенье, Так плачет во сне младенец. В черных глазах томленье, Как у восточных пленниц.

Пастух дивится И смотрит зорко: "Такая красивая птица, А стонет так горько",

Ее ответу Он внемлет, смущенный: "Мне подобных нету На земле зеленой.

Хоть мальчик-птица, Исполненный дивных желаний, И должен родиться В Броселиане,

Но злая Судьба нам не даст наслажденья: Подумай, пастух, должна я Умереть до его рожденья.

И вот мне не любы Ни солнце, ни месяц высокий, Никому не нужны мои губы И бледные щеки.

Но всего мне жальче, Хоть и всего дороже, Что птица-мальчик Будет печальным тоже.