Шесть бутылок портера, только что принесенных из лавки, выстроились на комоде; рядом лежала флейта Теренса.

А по углам валялись сломанные игрушки, непарные башмаки, один заржавленный конек, японский зонтик, два слегка потрепанных молитвенника и номер журнала "Фото".

Во время чая Эндрью, как зачарованный, смотрел на миссис Боленд - он просто глаз от нее не мог отвести.

Бледная, безмятежная, с мечтательным взглядом, она сидела молча, поглощая чашку за чашкой крепкого до черноты чая, в то время как дети вокруг нее ссорились из-за каких-то пустяков, а младенец, не стесняясь, сосал полную грудь, утоляя голод. Она улыбалась, кивала гслоBO;I, нарезала детям хлеб, наливала чай, пила сама и кормила ребенка - все это с той же рассеянной кротостью.

Казалось, годы шума, грязи, унылых будней и необузданность Кона в конце концов привели ее в состояние блаженного безумия, в котором она замкнулась, от всего отрешенная, неуязвимая. Эндрью чуть не.опрокинул свою чашку, когда она вдруг, глядя поверх его головы, обратилась к нему мягким, извиняющимся голосом:

– Я собиралась навестить миссис Мэнсон, доктор, но я всегда так занята...

– О господи!
– 1"он так и покатился со смеху.- Занята, подумаешь! У нее нет нового платья-вот из-за чего она не пошла. Деньги на платье были у меня отложены, но для Теренса или кого-то из остальных понадобилось купить башмаки. Ничего, мать, не унывай, вот увеличу наш автомобиль и отвезу тебя к миссис Мэнсон с шиком, как полагается

Он повернулся к Эндрью и сказал с подкупающей простотой:

– Туговато нам приходится, Мэнсон. Это чорт знает что! Жратвы, слава богу, хватает, но насчет тряпья плохо.

Комитетчики наши народ скупой. Ну, и, разумеется, главный отнимает свою долю.

– Кто?
– спросил Эндрью с удивлением.

– ЛУЭЛЛИН. Он берет у меня пятую часть моего заработка, так же как и у всех вас.

– Господи, но за что?

– Ну... я иногда обращаюсь к нему за советом. За те шесть лет, что я здесь, он раза два вырезал моим пациентам зубную кисту. И когда нужен рентгеновский снимок, он является экспертом. Но, конечно, это гнусно с его стороны!

"Семейство" Кона высыпало в кухню поиграть, так что он мог говорить свободно.

– Чванится своим большим лимузином. Эта проклятая штука у него вся раскрашена. Знаете, Мэнсон, раз я вслед за ним поднимался на Марди-хилл в своем автобусике, и вздумалось мне его обогнать. Чорт возьми, вам надо было видеть его физиономию, когда пыль от моего автомобиля поднялась перед его носом!

– Послушайте, Боленд,- быстро сказал Эндрью,- эти вычеты в пользу Луэллина - возмутительный грабгж.

Почему мы не бооемся с этим?

– Что?

– Почему нам не восстать против этого?-повторил Эндрью громче. В нем уже закипела кровь.- Это дьявольски несправедливо. Мы боремся с нуждой, хотим пробить себе дорогу... Слушайте, Боленд, вы как раз такой человек, какого я искал. Согласны вы в этом деле меня поддержать? Давайте примемся за остальных врачей. Общими силами попробуем.

В глазах Кона медленно разгорался огонек.

– То есть вы хотите выступить против Луэллина?

– Да.

Кон внушительным жестом протянул руку.

– Мэнсон, дружище, мы выступаем вместе,- объявил он важно.

Эндрью примчался домой к Кристин окрыленный, жаждущий боя.

– Крис! Крис! Я нашел настоящую жемчужину!

Рыжий дантист, прямо сумасшедший человек... да, да, такой же сумасшедший, как я,-знал, что ты это сейчас скажешь. Но послушай, девочка, мы поднимаем восстание!
– Он весело захохотал.-Ох господи! Если бы старый Луэллин только знал, какой ему готовится сюрприз!

Эндрью нe нуждался в предостережении Кристин, что бы быть осмотрительным. Он и сам решил на этот раз действовать осторожно. Поэтому он начал с того, что на следующий день отправился к Оуэну.

Секретарь выслушал его с интересом и сочувствием.

Он сказал, что вычеты делались по добровольному соглашению между старшим врачом и младшими. Все это комитета не касается.

– Видите ли, доктор Мэнсои,- заключил Оуэн,- доктор Луэллин человек очень дельный и врач высокой квалификации. Мы считаем большой удачей то, что он у нас работает, но он получает от нашего Общества до-' стагочно крупное вознаграждение за обязанности старшего врача. Это только вы, его помощники, считаете, очевидно, что ему следует еще доплачивать...

"Черта с два мы это считаем!"-подумал Эндрью.

Он ушел от Оуэна довольный, позвонил Оксборро и Медли, убедил их прийти к нему в тот же вечер. Экхарт и Боленд еще раньше обещали прийти. Из прежних разговоров Эндрью знал, что всех четверых возмущает необходимость отдавать пятую часть заработка. Если он их объединит, дело сделано.

Следующим его шагом был разговор с Луэллином.

Поразмыслив, он решил, что следует честно предупредить Луэллина заранее, а не действовать тайком за его спиной.